Читать «Базалетский бой (Великий Моурави - 5)» онлайн - страница 282
Анна Арнольдовна Антоновская
Нанести сокрушительный удар не только Саакадзе, но и его единомышленникам! - вот план, взлелеянный Зурабом. И не успели князья разъехаться, как Зураб начал убеждать царя приняться за азнауров. Ведь пока они объединены, Саакадзе непобедим. Азнаурское сословие - его опора! Разорение азнауров - конец Саакадзе!
Почуяв опасность, князья Джандиери и Вачнадзе поспешили привлечь на свою сторону многих князей.
С трудом добившись тайного приема, они стали отговаривать царя совершить поступок, который достоин лишь Зураба, имеющего личные счеты с многими азнаурами и возжелавшего рукой царя нанести удар не только по приверженцам Саакадзе, но и по всему азнаурскому сословию. Такое действие безусловно повлечет за собою неудовольствие картлийцев. Ведь кахетинские азнауры разгрому не подвергнутся? И ясно станет: не против сословия, а против картлийцев настроен царь из Кахети.
Не очень прочно чувствовал себя Теймураз в Картли и, хотя беспрестанно мечтал обезоружить Саакадзе, уязвить в самое сердце, знал - не срок. Вот даже Чолокашвили колеблется.
Последовав разумному совету верных князей, Теймураз, вопреки ярости Зураба, отказался подписать ферман на присвоение царством владений дерзких азнауров, сторонников Саакадзе.
- Утешься, Зураб! Все равно Саакадзе должен погибнуть. А не станет главаря, не станет и сторонников. - И уже более сухо добавил: - Мы возжелали сохранить хозяйство наших подданных, дабы было кому содержать царство.
От Чолокашвили не укрылось огорчение Зураба, и он, будучи сам ярым противником Саакадзе и азнауров, подсказал Высшему совету определение:
"Обложить сторонников Саакадзе единовременной тройной данью в пользу сундука царства".
На это определение с большой охотой согласились и царь и князья. И еще охотнее пошел на несправедливое обложение сам Союз азнауров, ибо ничего приятного от Зураба Эристави не ждали. Хорошо еще, что ради сохранения сословия можно откупиться монетами, конями и шерстью.
Снова Носте бурлит, но не так, как бурлило оно в дни весеннего половодья, когда наступает возрождение земли, или в дни празднества засеянного поля, зацветшего сада, зазеленевшего виноградника. Нет! Полымем опалены каменные гнезда. Здесь негодование вытеснило иные чувства. Здесь в избытке угрозы, растущие с каждым мгновением. Так бывает с горным обвалом: низвергаются снега с адским шумом, увлекают за собой обломки скал, сметая на своем случайном пути леса и все, что препятствует их неукротимому движению.
Спешно прибывший Гогоришвили, отец Даутбека, нашел всех прадедов, "старых" дедов и "молодых" дедов на берегу Ностури, где вечно журчит серо-голубая вода, накатываясь на камни и придавая им форму дисков. На бревнах, образующих как бы три стороны квадрата, так тесно, что и мухе не втиснуться. Но при виде Гогоришвили все одновременно, вскочив, принялись наперебой уговаривать желанного гостя сесть рядом.
Боясь кого-либо обидеть, Гогоришвили нерешительно оглядывал друзей детства, столь близких ему, друзей юности, почтенных стариков и односельчан, возмужавших в годы его отсутствия.