Читать «Императив будущего, или Как нам обустроить православный литературный масскульт (на примере фантастики)» онлайн - страница 2

Прогностическая научная фантастика с самого своего рождения выполняла определенный социальный заказ – вполне сознательно или подсознательно. Общество нуждается в эксплицировании, литературном трансцендировании своих надежд, неявных запросов и страхов в отношении будущего. Православная фантастика – не исключение. Актуальность православного социального заказа ни у кого не вызывает сейчас сомнения. Но функция прогностической фантастики заключается не в угадывании будущего, тем более не в подробном моделировании его. А в подготовлении настоящего к желаемому или нежелаемому (но вероятному) грядущему – как в морально-умозрительном, так и практико-прикладном смысле. То есть исходная предпосылка – будущее в том или ином варианте уже известно и диктует нам, живущим в настоящем, свои условия. Основное содержание произведений – императив будущего: оно повелевает, мы исполняем – или сопротивляемся, оно делает вызов, мы ищем адекватный, не гибельный для нас ответ на этот вызов. В православной фантастике все то же самое – будущее заведомо известно, – с той лишь разницей, что императив его однозначно зол и губителен: царство антихриста, много веков подготовляемое «тайной беззакония». Иными словами тучи сгущаются, и развеет их только Светопреставление – та точка, за которую фантастика уже бессильна заглянуть, поскольку она завершает и саму фантастику. Для православной фантастики, как, естественно, вообще для христианства, ход человеческой цивилизации вполне ясен. Она (фантастика) демонстрирует и иллюстрирует этот ход описаниями «сатанинских глубин» – новых смысловых реальностей политического, социального и психологического уровня, вызревающих внутри грешного человечества.

Единственный адекватный ответ на этот вызов темнеющего, грозно нависающего будущего – собственным (личным) очищением, светом христианской истины отдалить момент окончательного прихода тьмы. Не столько для того отдалить, чтобы он стал менее травматичным и подготовленным (не станет – можно гарантировать), сколько для возможного спасения большего числа человеческих душ (рождение новых поколений людей за счет «отложенного времени»). Едва ли не главная задача воинствующего Православия – сделать православный социальный заказ – заказом государственным, призвать государство в союзники и соратники. Россия как империя, как Третий Рим или Второй Иерусалим должна быть Крепостью, обеспечивающей защиту от зла внешнего, его постоянного грубого натиска. И этот концепт России-Крепости – тоже заданность, константа «православной футурологии», «выведенная» множеством пророков и святых старцев. Но, в отличие от обычной прогностической фантастики, православная своей сверхзадачей ставит не конкретизацию инвариантной заданности, не перебирание картинок – как это будет или может быть (здесь это лишь второй, не столь существенный план), – а ознакомление читателя с условием, при соблюдении которого только и возможно осуществление этой заданности, перенос из плана метафизического в нашу грешную реальность константы Крепости, за стенами которой нам будет дана отсрочка. Это условие – оказаться достойными Милосердия, духовно очищенными и готовыми к последней битве, прошедшими через пламя покаяния. Чтобы не попасть в ситуацию, когда «по неверию их не совершил Он чудес».