Читать «Газета Завтра 207 (46 1997)» онлайн - страница 66

Начался крестный ход липовой аллеею от кельи Иринарха. От часовни в крепостной стене, где он провел в затворе в железных веригах тридцать лет - повторил подвиг древних православных святых!

Первая остановка в Павловом селе. Среди березовых рощ, на пригорке, храм. Вокруг кладбище, все в цветах. Напротив церковной ограды ряд красивых бревенчатых домов. После богослужения, зная, как бедствует храм (постоянных жителей здесь не осталось, только “летние”), я в душевном порыве положил в жертвенник десять тысяч. Марина мягко напомнила, что у нас еще немало остановок впереди. Я смущенно кивнул, мол, прости, а про себя подумал: “Господь знает - раз я неожиданно положил немалую для нас сумму, значит, так надо”. И оказался прав - все другие молебны проходили либо на голом месте, где раньше был храм, либо в недействующих - так что жертвовать было некуда и некому…

Проехали несколько километров по лесной дороге, остановились, пошли парами по луговой колее. Наконец священство остановилось посреди земляничной поляны в березовом лесу. Это было Введеньл. Когда-то здесь был храм и держал село. Отслужили молебен. Из поучения о. Иоанна врезалось в сердце: “Все наши беды оттого, что забыли мы, где у нас были алтари.” Уверен, люди поняли, сейчас мы вспомнили один алтарь и сегодняшний крестный ход - это воспоминание забытых алтарей, преодоление нашей российской бедовой беспамятности.

Село Георгиевское на холме, а храм внизу. Оказалось, когда его ставили, он два раза сползал, и строители решили - Богу угодно, чтобы храм стоял на низком месте. Как все храмы Борисоглебские, он такой огромный, что невольно поражаешься - сколько же надо было средств, времени, сил нашим предкам, чтобы воздвигнуть такую громаду! Какая же горячая у них была вера! Нам бы хоть капельку такой!

Кое-как по жердочкам, дощечкам, мимо чудом сохранившихся фресок, пробрались к алтарю. Полвека эти стены не слышали светозарных молитвенных слов. Услыхав их, чудная ласточка сделала круг под сводами. Всего трое местных жителей молились вместе с нами, остальные человек десять недоуменно стояли в стороне. Только когда началась заупокойная лития на кладбище, они поняли - каждый подошел и встал около близкой ему могилы. Глядя на их потерянные лица, на березовую рощу, выросшую на крыше забытого храма, не один я заплакал. И мы пели “Пресвятая Богородица, спаси нас…”

На каждой остановке перед молебном вдруг начинал накрапывать дождь и сразу прекращался. Потом батюшка скажет: “У каждого храма Господь посылал нам свое благословение горсточкой дождя”.

В Давыдово стены храма изгажены надписями, пола и крыши почти нет. Стояли мы в несколько ярусов: кто внизу на земле, кто на балках, кто на столбах - как птицы на ветках дерева. На кладбище после литии о. Иоанн с болью обратился к местным жителям: “Если в таком состоянии храм, то о какой вере можно говорить. Покаяние - это дела. Начните храм расчищать - вот и покаяние начнется. Хотя бы пол разберите до конца, землю сравняйте, пленкой двери и окна закройте, чтобы животные не оскверняли храм, чтобы ребята надписи не делали. Кто эти надписи делал - может, уже подставил лоб под пули или заболел неизлечимой болезнью - и не знает даже, за что он пострадал…”