Читать «Газета Завтра 207 (46 1997)» онлайн - страница 64

НАКОНЕЦ приехала жена, измочаленная Москвой. У меня тоже всю душу вымотали. Так тоскливо, что разговаривать не о чем. Малыш, всегда остро переживающий наши душевные состояния, даже загрустил - забрался под лавку на кухне, положил морду на лапы и не шелохнется. Не могу видеть его таким - стал собираться на прогулку. Гляжу, Марина тоже начала отрешенно одеваться. На улице солнышко светит, ветерок травы луговые колышет. Красавицы овсяночки до того легкие, что садятся на макушку цветка, как на ветку дерева. Смотрят приветливо, а мы плетемся молча. Зато Малыш счастлив - вдруг резкий прыжок и кругленькая мышка, пискнув, хрустит у него на зубах. Марина как всегда отворачивается, ей жалко мышку, а я привычно изрекаю: “Одну витаминину Малыш получил. Живое, самое чистое мясо. Луговые мыши питаются только зернышками, травкой”.

И вот мы на нашей реке Устье. Вода в ней такая - каждый камешек на глубине двух метров видно, и раки водятся. На другом берегу комбайн сено косит. Остановился, из пышущей жаром металла кабины выпрыгнул тракторист в одних трусах, прямо с высокого берега рухнул в реку, шумно проплыл метров сто, легко вскарабкался наверх и снова за рычаги. Каждой клеточкой мы ощутили его наслаждение. Быстро разделись и в спасительную воду…

На другой день взяли хлеба, огурцов, помидоров, простокваши и ушли на Устье до вечера. Конечно, Марина прихватила пакеты для разных трав - зимой чай заваривать. Малыш счастливо носится по лугам, Марина же то остановится медово-жарково зверобоя набрать, то палево-сиреневого пустырника, то милой скромницы-ромашки. А розово-люстровый иван-чай, растущий на склонах реки большими полянами, я срезал. Целую неделю собирали цветы, купались, обедали под дубом или же, свесив ноги с обрыва реки. Я консерватор - люблю ходить по одним и тем же местам, но Марина не может жить без новых впечатлений, и на этот раз я смилостивился - прошел с нею по берегу Устья на полкилометра дальше обычного. И открылось нам просто диво-дивное. По правую руку - дубовая роща тянет свои ветви к воде. По левую руку - излучина, из камышей которой выплывает серая шейка со своим послушным выводком. На той стороне, всего в двадцати метрах, берег пологий, густо заросший травой в рост человека. В этой траве кто-то неведомый подошел к самой воде, постоял, поглядел на нас и так же невидимо ушел в травяную чащу луга. Вороны здесь такие огромные - когда садятся на дуб, он качается. Мы блаженствовали в воде, ласкающей нас вместе с роскошными малахитовыми прядями водорослей, парили с ястребами в бездонной синеве, благоухали цветами. Вечером сияющая Марина протягивала мне пакет с цветами - я с удовольствием совал руку в недра его. А ее же обдавало цветочным солнечным жаром.

Словно боясь спугнуть птицу, я помалкивал, но сердце нет-нет, да екало: неужели и теперь жена начнет собираться в далекие края. Но прошла вторая неделя - Марина не заикается. Вечером горячо молится вместе со мной (обычно она не любит молиться вместе и даже в храме становится подальше от меня), потом берет вязанье и спрашивает: “Почитаешь Златоуста?” Я с наслаждением открываю любимую книгу и читаю, как Творец дал человеку больше, чем себе. Сам создал небо и землю, а нам дал способность и землю (плоть нашу) сделать небом. “Я сотворил, - говорит Он, - прекрасное тело; даю тебе власть создать нечто лучшее: соделай прекрасною душу…”