Читать «Зима на разломе (Ближний Восток, 1993-94)» онлайн - страница 52

В самой глубине зарослей укрылась маленькая избушка - центр кольцевания птиц. С середины января Реувен переселился сюда. Несколько раз в день он собирал из паутинных сетей свою пушистую добычу, надевал ей на лапки алюминиевые колечки и выпускал. Каждый день ему попадалось что-нибудь интересное, а для меня птицы были как старые знакомые, ведь большинство из них летело на север. Впрочем, местных обитателей я успел тоже неплохо изучить: нежно-розовых синайских чечевиц, серых тимелий, черноголовых бюльбюлей, и самую маленькую птичку, словно состоящую из одного только голоса - песчаную славку.

Навестив Реувена, я снова купался, стараясь не задевать морских ос крошечных, почти невидимых медуз, которые жалят так, словно касаются оголенным проводом, одевал вместо плавок джинсы и шел на яхту.

Яхта "Дюгонь" была всего двадцать метров длиной. Кроме нас с капитаном, на ней были только кок, моторист, еще один матрос и девушка кэпа, исполнявшая обязанности стюардессы и главбуха. Мы обходили все причалы, от яхтенной марины до пирса дельфинария, где общением с дельфинами лечат умственно отсталых детей.

Собрав десяток-другой туристов, мы везли их на часовую морскую прогулку.

Штормов в заливе Акаба не бывает, а ветер практически всегда дует на юг. Отойдя под парусом к стыку границ четырех стран, мы ложились в дрейф и ждали заката, ужиная вместе с пассажирами. Израильский и иорданский города различались только тем, что в Эйлате было больше высотных домов. В остальном все одинаково: белые домики, пальмы, корабли у причалов, отели, портовые терминалы. А вот горы были совершенно разные. Израильско-египетскую сторону покрывали зловещие черные отроги, изгрызенные каньонами, а на иорданско-аравийской стороне ровной стеной высился кирпично-красный хребет Джебель Бакир. Когда его освещало заходящее солнце, некоторые туристы буквально плакали от восторга. Дождавшись сумерек, мы заводили мотор и возвращались в город как раз к началу моей смены.

Хотя теперь я сменил ремесло дворника на довольно романтическую профессию моряка, мне все еще было очень далеко до того, чтобы составить конкуренцию Леве.

Человек, которому суждено было дать мне шанс, появился неожиданно, и звали его Джин-Тоник.

Я дремал на пляже, когда рядом со мной на песок опустились невысокий упитанный парнишка и две длинноногих стройных девушки (без лифчиков). Они болтали на безукоризненном калифорнийском английском, но парень вдруг остановился взглядом на книге Л. Гумилева "Древние тюрки", лежавшей на моих кроссовках с пером грифа вместо закладки.

- Славные девчушки, - неожиданно сказал он на чистейшем русском, составишь нам компанию? А то одна лишняя.

- Которая?

- Та, что все время улыбается.

- Она мне и так больше понравилась. Не люблю деловых.

- Та не деловая, а сдержанная. Знаешь, как в стихах говорится?

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,

Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,