Читать «Ученик пекаря (Книга Слов - 1)» онлайн - страница 246

- Вам что подать? - спросил он не враждебно, но с подозрением - с чужими, как известно, одни хлопоты.

- Кувшин эля и две порции какой-нибудь еды.

- Есть жареная козья нога и козий сыр. - Мужчина произнес это с вызовом, словно ожидая, что Таул станет воротить нос, и удивился, когда тот ответил:

- Хорошо, несите и то, и другое, да побольше.

Пока они ждали заказанного, человек, сидевший в одиночестве, затянул песню, глядя на них мутными глазами. Как только хозяин принес эль, он запел еще громче, но мужчины, стоявшие в стороне, даже не оглянулись. Таул шепотом посоветовал Хвату не обращать на пьяницу внимания, но тут последний, к несчастью, встал и заковылял к их столу.

Он навалился на стол, продолжая петь. Хозяин, подавая еду, спросил тихо, не беспокоит ли их певец. Таул, не желая неприятностей, покачал головой. Пьяница допел и устремил взор на кувшин с элем.

- Если угостишь, я еще спою, - пробубнил он.

- Угощу, только ты не пой больше. - Таул многозначительно посмотрел на хихикающего Хвата.

- Уговор. - Пьяный без приглашения уселся за стол, принял поданный ему кубок и уставился в него. Таул и Хват продолжали есть.

Жареная козлятина оказалась жестковатой, зато сыр был восхитительный мягкий и острый. Путники клали его на теплый хлеб, посыпая нарезанным чесноком. Пьяница внезапно оживился и потянулся за остатками козлятины. Таул перехватил его руку, и их взгляды встретились. Пьяница прояснившимся взором заглянул в глаза Таулу - и вдруг как будто увидел в них что-то.

Он вырвался и встал, бормоча что-то неразборчивое. Ему явно хотелось уйти как можно скорее, но хмельное тело не слушалось. Таул попытался ему помочь, но тот завопил:

- Не касайся меня, дьявол.

Люди в таверне, как видно, привыкли к его выходкам и остались безучастны.

Таул опять схватил пьяницу за руку:

- Почему ты бежишь от меня?

- Пусти, - прорычал тот с пеной у рта, пытаясь высвободить руку. Пусти, я хочу уйти.

- Но почему?

- Ларн! У тебя в глазах печать Ларна.

Таул отпустил пьяницу, и тот побрел прочь.

На ходу Мелли ощутила знакомую боль в грудях и животе, означавшую начало месячных. Ее странно порадовало это напоминание о ее женской природе: оно придавало устойчивость и постоянство жизни, которой недоставало и того, и другого. Месячные казались ей символом надежды и обновления. Их предсказуемый приход вселял утешение.

Кроме того, они напоминали Мелли, что она уже женщина, а не ребенок, и хозяйка своей судьбы. Здесь, вдали от замка, она может выбрать собственную дорогу и вольна решать, сколь быстро идти по ней.

Мелли повернула обратно к дому, плотнее запахнувшись в одеяло. Она дойдет с Джеком до Анниса, не дальше. У нее своя судьба, а у Джека - своя, и очень сильная, и, если Мелли не поостережется, судьба Джека поглотит ее собственную.

Пасмурное небо нависало над головой, обещая дождь, но не разражаясь им. К старой жизни в замке возврата нет. Прошедшие недели изменили Мелли во многом. Она уже не та девушка, что когда-то заплетала косы, думая о том, какая лента ей больше к лицу. Она много пережила и выстояла. И не только выстояла, но окрепла и ожила.