Читать «Радость и страх» онлайн - страница 261

- Слава тебе господи, уходят, - говорит Нэнси.

- А эта из моих. - Табита любовно разглядывает ложку с Вест-стрит. Серебро, и форма хорошая, без затей. Таких ложек сейчас не достать.

- Ох уж этот Джо с его столиком!

- Сколько же стоило это сокровище... и между прочим, за него заплачено?

- Сколько бы ни стоило, он себя оправдал - Джо второй месяц в хорошем настроении. Я одного боюсь - точно такой же выставлен в витрине у Баркера, что, если он увидит?

- Уж если он и сейчас недоволен... Ведь ему еще повезло.

Снова долгое молчание, а потом Нэнси задает вопрос, вызванный непривычным для нее усилием мысли: - И почему это мужчины никогда не бывают довольны, кроме как самими собой?

- Не только мужчины. Ты никогда не задумывалась над тем, почему мы молимся: "И остави нам долги наши"?

- А знаешь, бабушка, у Сьюки лицо уже почти человеческое. Она будет похожа на дедушку.

- Надеюсь, она унаследует его глаза.

- Ну давай, давай, Сью. Дурацкая манера у этих младенцев, перестанут сосать и смотрят на тебя, как на дырявую бочку.

- А ты не давай ей сосать слишком быстро, - строго говорит Табита. Пусть передохнет. Дай-ка ее мне.

Малышка, привалившись к плечу Табиты, кивает головой, слишком тяжелой для слабенькой шейки, и поводит круглыми голубыми глазами удивленно и осуждающе. И вдруг, не меняя выражения лица, громко срыгивает, а обе женщины заливаются смехом, точно втайне от всех одержали какую-то радостную победу.

- Ай-ай-ай, как грубо, - говорит Нэнси. - Наверно, надо ей теперь пососать с другой стороны.

- А сосок обмыла?

- Да ладно, сойдет.

- Как это ладно? О чем ты думаешь? - Табита в сердцах идет за ватой и борной кислотой. - Честное слово, Нэнси, ты неисправима. Нельзя тебе иметь детей... и ничего смешного тут нет.

- Ну хорошо, не сердись, очень спать хочется.

И эта сцена повторяется из вечера в вечер. Никогда еще Табита не ложилась так поздно, не уставала до такой степени и, однако же, не знала такого душевного довольства. Она черпает отдохновение в безмятежном покое Нэнси и, лежа без сна, думает: "Как удачно, что Паркин оказался таким хозяйственным, это его единственное достоинство, но для Нэнси неоценимое, сама-то она такая безголовая, такая неряха".

129

Ложится она поздно, а вставать нужно рано. Ведь на ней лежит почетная обязанность - магазины, а это значит, что выходить нужно до того, как они откроются. Она выстаивает длиннющие очереди, так что отекают ноги и начинается сердцебиение. Но думать об этих сигналах опасности некогда, есть проблемы более насущные. Остаться ли в этой очереди и купить что-нибудь мясное на ужин Паркину, рискуя упустить в другом магазине чулки, позарез нужные Нэнси, или же сразу бежать на угол, там, говорят, на детей дают апельсины. Какая перспектива страшнее - увидеть лицо Нэнси, когда Паркин, глянув на ее толстые икры, будет брюзжать: "Опять чулок поехал, Нэнси, ну и распустеха!", или Джеки и Сьюзен с рахитичными ножками?