Читать «Жак Казот» онлайн - страница 9

Позже, повествуя о своей жизни среди иллюминатов Лиона, этот известнейший теософ писал: «В школе, где я учился четверть века тому назад, общения всех видов были весьма частым явлением; я получил свою долю, как и многие другие. Во время них знаки Искупителя проявлялись зримым образом; я был подготовлен к этому еще при инициациях. Но, – добавлял он, – опасность этих инициации состоит в том, что человек выдается на волю неистовых духов; и я не могу поручиться за то, что формы, со мною сообщавшиеся, были истинными».

Опасность, которой боялся Сен-Мартен, как раз и грозила Казоту; вполне вероятно, что она навлекла на него величайшие несчастья. Еще долго его верования отличались мягкостью и терпимостью, видения оставались радостными и светлыми; именно в эти несколько лет он и сложил свои новые арабские сказки; их постоянно путали с книгой «Тысячи и одной ночи», которую они продолжали, вот почему они не принесли автору вполне заслуженной славы. Главные из них: «Неизвестная дама», «Сказка о рыцаре», «Наказанная неблагодарность», «Сила судьбы», «Симустафа», «Вороватый калиф» (послуживший сюжетом для «Багдадского калифа»), «Любовник звезд» и, наконец, «Маг, или Маграбинец» – интереснейшая сказка, полная очаровательных бытовых зарисовок.

Все эти произведения отличают изящество стиля и любовь к мельчайшим подробностям; что же до богатства воображения автора, то здесь он ни в чем не уступает настоящим восточным сказочникам; правда, частично это объясняется тем, что многие их сюжеты пересказаны Казоту неким арабским монахом по имени дом Шави.

Теория о духах стихий, столь дорогая всякому мистическому воображению, в равной степени приложима, как известно, и к восточным верованиям; бледные призраки, различимые среди северных туманов разве лишь при галлюцинациях или головокружениях, там, на Востоке, окрашиваются в яркие, блестящие тона щедрой южной волшебной природы. В «Сказке о рыцаре» – необыкновенно поэтичном произведении – Казот особенно удачно соединил романтический вымысел с теорией различения добрых и злых духов, умело обновленной каббалистами Востока. Духи Света, подчиненные Соломону, завязывают жестокую битву с приспешниками Иблиса; талисманы, заклинания, кольца, усеянные звездами, магические зеркала – все это волшебное и пестрое множество аксессуаров арабских фаталистов сплетается там в причудливые узоры, послушно следуя логике и порядку Востока. Герой некоторыми чертами походит на египетского посвященного из романа «Сет», пользовавшегося тогда невиданным успехом. Та часть романа, где он переходит, подвергаясь тысячам опасностей, гору Каф – вечный дворец властелина духов Соломона, – являет собою азиатскую версию испытаний Изиды; таким образом приверженность одним и тем же идеям проявляется, и не раз, в самых различных формах.