Читать «Илья Николаевич» онлайн - страница 41

Автор-аноним раскопал его и ударился в филиппику: "Скажите на милость, с какой целью было посвящать детей в таинства микроскопического мира? Вообразите положение мужика и бабы, родителей этой ученицы, когда она, с полным авторитетом, поведает, что они, глотая воду, глотают с нею разных гадов и змей! А инспектор доволен, - язвит аноним и заключает: - Весьма понятно при подобных условиях нерасположение нашего народа к новой школе".

- Ложь! - Илья Николаевич едва удержался, чтобы не порвать газету. Только на плечах мужиков да баб и держится наша новая народная школа! Семьдесят - восемьдесят копеек крестьянских в каждом школьном бюджетном рубле! А на пустое дело мужик гроша ломаного не даст! - И в новом приливе гнева: - Пачкун, вот пачкун! Пакостник из-за угла! - Илья Николаевич почувствовал слабость. Лег на диван. Ему не хватало воздуха. Расстегнул воротник, закрыл глаза.

Отлежавшись, сел, потянулся, зевнул и, складывая газету, опять увидел объявление о продаже кареты. "У кареты, следственно, зад рессорный, благоустроенный, а в голове - неважно что. Не так ли и у иных господ сочинителей?"

Глаза его смеялись...

Вот и святки. Осталась неделя до нового, 1885 года.

Илья Николаевич с утра отстоял в соборе новогоднюю архиерейскую службу, принял архипастырское благословение и только после этого, вздохнув, сел в санки. Высокое служебное положение обязывало его нанести визит губернатору, тому же архиерею, но уже в его покоях, а также всем губернским чиновникам равного с ним ранга, и к исходу дня он уже задыхался в своем генеральском мундире, испытывая крайнее неудобство от треуголки и шпаги.

Теперь он с наслаждением переоделся в домашнее.

С дружески распахнутыми руками вышел в гостиную, где Мария Александровна уже принимала Валериана Никаноровича и Гертруду Карловну Назарьевых. Отношения между семьями давно уже были скреплены чувствами искренней дружбы.

Дети, резвясь около елки, втянули гостей в хоровод. Потом с детьми осталась Мария Александровна и Гертруда Карловна, а мужчины пошли в кабинет обменяться новостями.

Сели, улыбнулись друг другу... Но тут же и помрачнели: в мыслях у обоих - гонения, обрушившиеся на народные школы. Назарьев видел, как тяжело переживает эту напасть Илья Николаевич, и страдал за него, бессильный помочь.

- Илья Николаевич, - сказал он, - отдохнуть бы вам! Не смею в крещенские морозы утащить вас в Назарьевку, я там сейчас, как медведь в снежной берлоге. Но дайте слово, что летом, даже еще весной, с первой песней соловья...

Ульянов, кажется, не слушал. От крыльев носа к кончикам губ глубокими бороздами пролегли морщины.

- Илья Николаевич! Ну послушайте же, что я скажу! - И Назарьев продолжал: - Отдых отдыхом, но этого мало. Вам надо серьезно поправлять здоровье. Хорошо бы вам за границу. В Швейцарские Альпы. Вот мы с Гертрудой Карловной недавно совершили чудесный вояж. Богатырем вернетесь, Илья Николаевич, послушайтесь меня!

- Да, надо бы... - отозвался Ульянов рассеянно. - Богатырского во мне маловато нынче.

Илья Николаевич улыбнулся, казалось бы, совсем не к месту. Но просияли и глаза. С душевным подъемом он заговорил на любимую свою тему - об учительских съездах.