Читать «Жизнь ненужного человека» онлайн - страница 74

- Не узнал я...

- Понятно! - воскликнул Яков. - А я тебя - сразу! Ты - как был, так и остался... чего делаешь?

Климков отвечал осторожно - нужно было понять, чем опасна для него эта встреча? Но Яков говорил за двоих, рассказывая о деревне так поспешно, точно ему необходимо было как можно скорее покончить с нею. В две минуты он сообщил, что отец ослеп, мать всё хворает, а он сам уже три года живёт в городе, работая на фабрике.

- Вот и вся жизнь.

Яков был как-то особенно густо и щеголевато испачкан сажей, говорил громко, и, хотя одежда у него была рваная, казалось, что он богат. Климков смотрел на него с удовольствием, беззлобно вспоминал, как этот крепкий парень бил его, и в то же время боязливо спрашивал себя:

"Революционер?"

- Ну, как живётся?

- А тебе - как?

- Работать - трудно, жить - легко! Так много работы - жить время нет!.. Для хозяина - весь день, вся жизнь, а для себя - минуты! Книжку почитать некогда, в театр пошёл бы, а - когда спать? Ты книжки читаешь?

- Я? Нет...

- Ну да, - нет времени! Хотя я всё-таки успеваю. Тут такие есть книжки - возьмёшь её и весь замрёшь, словно с милой любовницей обнимаешься, право... Ты насчёт девиц - как? Счастливый?

- Ничего! - сказал Евсей.

- Меня - любят! Девицы здесь тоже, - ах ты! В театр ходишь?

- Бывал...

- Я это люблю! Я всё хватаю, будто мне завтра умирать надо! Зоологический сад - вот тоже прекрасно где!

Сквозь слой грязи на щеках Якова выступала краска возбуждения, глаза у него горели, он причмокивал губами, точно всасывая что-то живительное, освежающее. У Евсея шевелилась зависть к этому здоровому, жадному телу. Он упорно начал напоминать себе о том, как Яков колотил его крепкими кулаками по бокам. Но радостная речь звучала не умолкая, вокруг Евсея носились, точно ласточки - звеня, ликующие слова и возгласы. Он с невольной улыбкой слушал и чувствовал, что распевается надвое, хотелось слушать, и было неловко, почти совестно. Он вертел головой и вдруг увидел за окном лицо Грохотова. На левом плече шпиона и на руке у него висели рваные брюки, грязные рубахи, пиджаки. Незаметно подмигнув Климкову, он прокричал кислым голосом:

- Старое платье продаю-покупаю...

- Мне пора! - сказал Евсей, вскакивая на ноги.

- Ты в воскресенье свободен? Приходи ко мне... нет, Лучше я к тебе это где?

Евсей молчал, ему не хотелось указать свою квартиру.

- Ты что? С барышней живёшь? Эка важность! Познакомь, вот и всё, чего стыдишься? Верно ли?

- Я, видишь ли, живу не один...

- Ну, да...

- Только я не с барышней, а - со стариком. Яков расхохотался.

- Экий ты нескладный! Чёрт знает как говоришь! Ну, старика нам не надо, конечно. А я живу с двумя товарищами, ко мне тоже неудобно заходить. Давай, уговоримся, где встретиться...

Уговорились, вышли из трактира, и, когда Яков, прощаясь, ласково и сильно пожал руку Климкова, Евсей пошёл прочь от него так быстро, как будто ждал, что брат воротится и отнимет это крепкое рукопожатие. Шёл он и уныло соображал:

"Здесь самое клёвое место, здесь, говорят, больше всего революционеров - Яков будет мешать..."