Читать «Багратион» онлайн - страница 186

- Кланяйся ниже, борода! Сними шапку! Крестись большим крестом! Бей поклоны, дуралей!

"Травин прав! - думал Жуковский. - Трудно, очень трудно узнать русского солдата! А что до меня - вовсе его не знаю я..."

Глава сорок первая

У селения Горки, на кургане, при крайнем доме, стояло три орудия. С этой батареи фельдмаршал наблюдал бой, сидя на складном стуле и опершись пухлым подбородком на руки, скрещенные поверх эфеса шпаги. Бой пылал по всей линии. Земля стонала от грома орудий, и стоны ее отзывались глухими раскатами в лежавших за Горками лесных засеках. Куда ни глянь - везде прыгали ядра. Несколько чугунных гостей побывали уже и на батарее фельдмаршала. Только Кутузов не заметил их. Когда грохот канонады усиливался, он отрывисто говорил:

- Не горячись, приятель!

Лицо его было серьезно, но совершенно спокойно. Ход дела был ему ясен. В том, что правый фланг атакован не будет, он не сомневался. Зато левый фланг и батарея Раевского, покрытые черным дымом и гремевшие выстрелами, полностью занимали его мысли. Семеновские флеши переходили из рук в руки. На батарею Раевского бешено бросалась дивизия генерала Брусье. Но главное левый фланг. Рядом с Кутузовым стоял Беннигген и, быстро облизывая губы, взволнованно говорил по-немецки:

- Bagration... Bagration... Er ist ingrossten Erschopfung und Zerruttung. Aber ein Paar Tausend Kosaken, - und alles ware gerettet{106}.

Кутузов делал вид, что слушает эту болтовню, и даже изредка отзывался на нее короткими фразами:

- Es scheint, Herr Baron, daB desmalen hat der entschei-densten Augenblick begonnen{107}...

Вдруг он поднялся со стула.

- Лошадь!

Свита кинулась к коням. Но он сделал знак: остаться на месте. Ординарцы посадили его на седло. Он слегка ударил своего белого длиннохвостого мекленбуржца нагайкой и рысцой затрусил вниз с кургана. Кутузов давно уже заметил скакавшего к батарее с левого фланга адъютанта. Он не знал, с чем едет к нему посланный Багратиона, но не ожидал приятных известий, а неприятные хотел выслушать один на один, без свидетелей. За батареей он остановился и, когда Олферьев, отдавая честь, с карьера осадил коня, сказал ему просто:

- Рассказывай скорей, братец!

Олферьев быстро доложил обо всем, что делалось на левом фланге. Кутузов слушал, медленно кивая головой. Его лицо, покрытое тончайшей сеткой мелких красноватых жилок, оставалось спокойным. Выражение его не изменилось даже и тогда, когда Олферьев доложил, что третий корпус еще вчера был выведен Беннигсеном из засады, а генерал Тучков только что убит. Однако пальцы Кутузова, короткие, мягкие и толстые, игравшие оплетенным в ремень кнутовищем нагайки, так надавили в этот момент на кнутовище, что оно сломалось пополам. Михаиле Ларивоныч промолчал, но и слушать дальше не захотел. Он повернул лошадь и, опустив голову, двинулся шагом назад, на курган. Олферьев заметил, что губы его тихонько шевелились. Почудилось корнету и крепкое русское бранное слово, шепотком слетевшее с этих синих, глубоко запавших внутрь рта старческих губ. Въехав на курган и сходя с лошади, фельдмаршал проговорил, обращаясь к Беннигсену: