Читать «Былое и думы (Часть 2)» онлайн - страница 22

- В этом отношении я делю ошибку с императрицей Екатериной Второй, которая не велела своим подданным зваться рабами.

Голицын junior, задыхаясь от злобы за этот иронический ответ, сказал мне:

- Вы, верно, думаете, что мы здесь собираемся для того, чтоб вести схоластические споры, что вы в университете защищаете диссертацию?

- Зачем же вы требуете объяснений?

- Вы делаете вид, будто не понимаете, чего от вас хотят?

- Не понимаю. (211)

- Какая у них у всех упорность, - прибавил председатель Голицын senior, пожал плечами и взглянул на жандармского полковника Шубинского. Я улыбнулся, Точно Огарев, - довершил добрейший председатель.

Сделалась пауза. Комиссия собиралась в библиотеке князя Сергея Михайловича, я обернулся к шкафам и стал смотреть книги. Между прочим, тут стояло многотомное издание записок герцога Сен-Симона.

- Вот, - сказал я, обращаясь к председателю,- какая несправедливость! я под следствием за сен-симонизм, а у вас, князь, томов двадцать его сочинений!

Так как добряк отродясь ничего не читал, то он и не нашелся, что отвечать. Но Голицын jun, взглянул на меня глазами ехидны и спросил:

- Что, вы не видите, что ли, что это - записки герцога Сен-Симона, который был при Людовике Четырнадцатом?

Председатель улыбнулся, сделал мне знак головой, выражавший: "Что, брат, обмишурился?", и сказал:

- Ступайте.

Когда я был в дверях, председатель спросил:

- Ведь это он писал о Петре Первом вот что вы мне показывали?

- Он, - отвечал Шубинский. Я приостановился.

- На des moyens14, - заметил председатель.

- Тем хуже. Яд в ловких руках опаснее, - прибавил инквизитор, - превредный и совершенно неисправимый молодой человек...

Приговор мой лежал в этих словах.

A propos к Сен-Симону. Когда полицмейстер брал бумаги и книги у Огарева, он отложил том истории французской революции Тьера, потом нашел другой.... третий... восьмой. Наконец, он не вытерпел и сказал: "Господи! какое количество революционных книг... И вот еще", - прибавил он, отдавая квартальному речь Кювье "Sur les revolutions du globe t.errestre".

Другой порядок вопросов был запутаннее. В них употреблялись разные полицейские уловки и следственные шалости, чтобы сбить, запутать, натянуть противуречие. Тут делались намеки на показание других и раз(212)ные нравственные пытки. Рассказывать их не стоит, довольно сказать, что между нами четырьмя, при всех своих уловках, они не могли натянуть ни одной очной ставки.

Получив последний вопрос, я сидел один в небольшой комнате, где мы писали. Вдруг отворилась дверь и взошел Голицын jun. с печальным и озабоченным видом.

- Я,- сказал он, - пришел поговорить с вами перед окончанием ваших показаний. Давнишняя связь моего покойного отца с вашим заставляет меня принимать в вас особенное участие. Вы молоды и можете еще сделать карьеру; для этого вам надобно выпутаться из дела... а это зависит, по счастию, от вас. Ваш отец очень принял к сердцу ваш арест и живет теперь надеждой, что вас выпустят; мы с князем Сергием Михайловичем сейчас говорили об этом и искренно готовы многое сделать; дайте нам средства помочь.