Читать «Дело человека» онлайн - страница 66

Вот так-то. У него будет возможность сказать, что мы слишком ценны как ученые, чтобы рисковать нами здесь в поле.

– О, – сказал я. – А мне как раз начало здесь нравиться.

– Больше, чем в Денвере?, – спросил Тед.

– Я никогда не был в Денвере.

– Поверь мне: ты полюбишь его. Он просто похож на цивилизацию. Джим, ты на самом деле хочешь остаться здесь, где ставки семь к одному, что ты кончишь в кастрюле кторров? Или ты этого не знаешь?

Я ответил не сразу. По крайней мере я понял, почему Тед так хорошо сотрудничал в последние несколько дней. Я чувствовал, словно из-под меня выдергивают ковер.

Я посмотрел на Теда. Он уставился мне в лицо, ожидая реакции.

– Черт, – сказал я. – Хотел бы я, чтобы ты не всегда был таким… убедительным.

Он пожал плечами: – Ну и что? Ты еще поблагодаришь меня в Денвере.

– Знаю. Это и раздражает больше всего!

15

Четверговый чоппер отложили до субботы, так что у нас было в запасе четыре дня – если мы уезжали. Они все еще не объявили нам. Тед сказал, что таковы армейские порядки. Если они объявят, мы будем только беспокоиться. А так нам беспокоиться не о чем.

Я тем не менее тревожился – и старался получше использовать время.

Я снял видеокамеру со шлема и установил ее перед клеткой тысяченожек. Оцифровал картинку и скормил одному из компьютеров и получил монитор активности.

Программа считала число пикселов, изменившихся за секунду, записывала величину изменений, время и температуру. Когда она собрала информацию, то вычислила тренды корреляций, превратила их в кривые и сделала доступными на дисплее в постоянно обновляемых графиках.

Жукам не нравилась жара. Температура выше двадцати пяти градусов Цельсия вводила их в летаргию, а при более чем тридцать пять градусов они совсем отказывались двигаться. Вообще, они, похоже, предпочитали окрестности десяти градусов, хотя оставались активными даже при температуре замерзания. Ниже нее они сворачивались.

Я повторял опыты в различных условиях освещения. Баня была оснащена двумя голыми платами по 1200 люмен; когда я заменил их на внешние лампы для гидро– и аэропоники, круглосуточно работающие на разных температурах, тысяченожки свернулись, защищая себя. Ясно, что им не нравился яркий свет.

Но я желал измерить их уровень активности в полном диапазоне условий освещения, начертив кривые для всего интервала от кромешной тьмы до яркого солнечного света – и также для полного диапазона температур.

Мы заимствовали кондиционер из кабинета доктора Обама – даже не попытались взять один из большого холла – а Ларри где-то нашел нам запасной нагреватель. С ними я был способен получить большую часть нужных тестовых температур. Я переписал программу, подключив свет к реостату с фотодиодом для измерения освещенности, и связал все с компьютером.

В результате получилась двумерная база данных, демонстрирующая реакции тысяченожек на разнообразное окружение.

Но это было неубедительно. Жукам нравились низкие температуры и тусклый свет.