Читать «Дело человека» онлайн - страница 61

Последний штрих был нанесен Тедом: ярко раскрашенное объявление, составленное в не совсем обычных выражениях.

Дом Бенедикта Арнольда для Своенравных Червей.

Нарушители будут съедены!!

Не допускаются жуки, вши, змеи, улитки жабы, пауки, крысы, воблы, ящерицы, тролли, орки, гули, политики, пожизненники, адвокаты, Новые Христиане, Откровенники и другие невкусные формы жизни. Да-да, это относится именно к вам!

Визиты только во время кормления.

Пожалуйста, уходя, пересчитайте пальцы.

Тед Джексон,

Джим Маккарти, – владельцы.

Внутри баня делилась на две комнаты. Одна планировалась как душевая, другая – как раздевалка. Мы решили использовать раздевалку для тысяченожек, а душевую – для яиц, и если выбрали что-то, чтобы устроить в крытой кафелем комнате за двумя солидными дверьми, то именно яйца, из-за представлявшей ими потенциальной опасности. Сбежавшая тысяченожка была бы гораздо менее серьезной заботой, чем сбежавший кторр.

Мы установили по два больших рабочих стола в каждой комнате, подсоединили электрическое освещение и обогреватели, построили специальный инкубатор для яиц и большую клетку из металла и стекла для тысяченожек. Сержант Келли была счастлива – ей вернули большой холл; мы тоже – у нас была лаборатория.

К вечеру мы получили первые результаты. Мы определили, что тысяченожки всеядны в такой степени, которая делает всех других всеядных привередами. Главным образом они предпочитали корни, клубни, ростки, стебли, цветки, траву, листья, кору, ветви, завязи, плоды, зерно, орехи, ягоды, лишайники, мхи, папоротники, грибы и водоросли; им также нравились насекомые, лягушки, мыши, жуки, вши, змеи, жабы, пауки, крысы, воблы, ящерицы, белки, птицы, кролики, цыплята и любая другая форма мяса, которую мы ставили перед ними. Если ничто из перечисленного не было доступно, они ели все, что под руками. Это включало сахар-сырец, ореховое масло, старые газеты, кожаную обувь, резиновые подметки, деревянные карандаши, баночные сардины, картонные коробки, старые носки, целлюлозную фотопленку и вообще все, что хотя бы отдаленно относилось к органике. Они ели даже продукты извержения других организмов. Они не ели лишь собственный помет, густую маслянистую пасту – одно из немногих исключений.

Через три дня Тед начал смотреть слегка ошарашенно: – Я начинаю сомневаться, существует ли что-нибудь, что они не едят. – Он держал один конец красящей ленты от принтера и наблюдал, как другой исчезает в пасти тысяченожки.

Я сказал: – Их желудок, должно быть, химически эквивалентен кислородному горну; похоже, нет ничего, чтобы устояло перед ним.

– Все эти зубы на переднем конце, вероятно, для чего-то нужны, – показал Тед.

– Конечно, – согласился я. – Они размалывают еду на подходящие кусочки, в частности, достаточно малые, чтобы раствориться – но для того, чтобы использовать эту пищу, желудок продуцирует энзимы, разбивающие сложные молекулы на меньшие, удобоваримые. Я хотел бы знать, какой вид энзимов может одновременно работать с такими вещами как обрезки ногтей, щетина зубных щеток, брезентовые рюкзаки и старые видеодиски. И я хотел бы знать, какой вид желудков может продуцировать такие кислоты регулярно, без саморазрушения во время этого процесса.