Читать «Судьбы хуже смерти (Биографический коллаж)» онлайн - страница 3

Доктор Сейс учился в Дартмуте и в Дельта Эпсилон не входил, а рисунки на стене сделал, когда я пьянствовал в Итаке у приятеля-художника Хью Троя тот был корнелльцем и членом ДЭ. Трои к тому же прославился умением придумывать всякие шуточки да розыгрыши, про него прямо легенды ходили. (И при этом никаких корыстных побуждений. Все затевалось исключительно pro bono publico .) Когда я был на первом курсе, Трои навестил свою старую корпорацию и потешал нас, желторотых, воспоминаниями о былых проделках.

Рассказал, как однажды нагнал страх на пассажиров нью-йоркской подземки: он с компанией, причем все делали вид, что друг друга не знают, сели в вагон и через три остановки там ни души не осталось. Дело было ранним утром после встречи Нового года. Договорились, что в вагоне каждый развернет "Дейли ньюс", где аршинными буквами было напечатано: "Гувер уходит, Рузвельт вселяется". Трои сберег этот номер, вышедший с год назад после того, как Рузвельт победил на выборах практически во всех штатах. (Стало быть, вышла эта газета в самом начале 1934 года, и мне тогда было одиннадцать, и начался четвертый год Депрессии.)

А в другой раз Трои купил скамейку в сквере, доказав, что закон такое не запрещает. И они с приятелем поставили эту скамейку в Центральном парке, сели, полиции дожидаются. Появился полицейский - они схватили скамью и прочь со всех ног. Полицейский их догнал, но тут Трои вытаскивает квитанцию: оплачено. Они свой номер много раз повторяли, пока полиция не усвоила, что скамейка эта действительно принадлежит Трою. А уж после этого они утаскивали одну скамейку за другой, и полиция пальцем не шевельнет, хоть и воруют муниципальную собственность. Целую баррикаду из скамей где-то там в парке нагородили.

Даже в салатные мои денечки (зелен был и судил молодо-зелено) эта глупость со скамейками казалась мне пустым делом - столько трудов, а все из-за сущей ерунды. Но Троя я выслушивал почтительно, ведь в престижный университет меня затем и посылали из обыкновенной школы города Индианаполиса, чтобы я поднабрался ума. (А вот послали бы в университет Индианы, в Пердью там или в Уобош, или в Депоу , и быть бы мне теперь конгрессменом, если не сенатором.)

После отъезда Троя я попробовал самостоятельно изобрести что-то такое же. Отправляюсь на выпускные экзамены по серьезным дисциплинам, которые не изучал, вытаскиваю билет, рву его в клочья и, швырнув в лицо педагогу, выхожу из аудитории, да еще дверью стараюсь погромче хлопнуть. Похоже, удачная меня посетила идея, так как это хлопанье дверью на выпускных экзаменах стало самым обыкновенным делом.

Здорово придумал!

Последний мой корнеллский розыгрыш оставил в дураках меня самого, и никого больше. Всем мальчикам надо было два года проходить курс подготовки офицеров запаса. Верьте, не верьте, а попал я в конную артиллерию. (Господи, как же давно все это было!) Когда я заканчивал первый курс, США уже воевали с Германией, Италией и Японией. Я записался в армию и ждал повестки. К нам приехал с инспекцией один генерал-майор. На смотр я отправился, нацепив всякие жетоны за успехи в плавании, в лагере скаутов, в воскресной школе, где учеников отмечали за прилежание, ну, и другие, раздобыв их у кого ни попа-дя. Видно, совсем у меня шарики разболтались, ведь я прогуливал практически все занятия, и офицерскую подготовку тоже.