Читать «Кандидат в чемпионы породы» онлайн - страница 4

А Наталья Павловна блаженно слушала йога, смотрела на настоящий диплом настоящей йоговой академии в Бомбее, что висел на серых узорчатых обоях двухкомнатной стандартной квартиры, и постепенно впадала в то особое состояние, в какое впадают новообращенные, особенно дамы, увидевшие свет новой веры. Но так как знала, что обратить меня в эту веру затруднительно, она решила пожертвовать собой и к моему возвращению из «Дубков» предстать передо мной примером благодетельного трехдневного воздействия хатха-йоги, для чего немедленно записалась в ту группу. И она, да еще после работы, столько сил вложила в эту самую йогу, что еле доплелась до дому, где уже назревали драматические события, именуемые теперь в семье не иначе, как «Наш собачий детектив».

Виной всему оказалась пришедшая к Варягу слава. Ведь ссора ссорой, а с той минуты, как Варяг был высажен из апельсинового «Москвича» в нашем дворе на Башиловской, даже сама баба Ната ни от кого не скрывала, какую блистательную карьеру напророчил ему Виктор Семенович и почему напророчил. И новость о прорезавшемся таланте произвела впечатление даже на людей, до того никаких симпатий к Варягу не испытывавших. Например, Аида Федоровна, соседка из квартиры над нами, увидев Варяга, сначала тяжко охнула: «Опять этот пустолайка явился, конец покою…» – а всего через пять минут побежала к себе за вкусными утиными косточками. Даже Гасан Давыдыч Пузик, благодетель нашей жэковской сантехники и собачий ненавистник, укушенный за последние четыре года при исполнении служебных обязанностей шестью собаками различных пород, с неожиданным дружелюбием ударился в практическую математику. Он стал, брызгая от азарта слюнями, подсчитывать, что от Варяга каждый раз должно рождаться по шесть щенков, и половину чемпионского потомства мы должны брать себе и продавать не меньше чем по сотне за штуку. «Золотая собака, – сказал он, – выгодное животное», а Варяг неблагодарно от него отстранился, ибо не любит винного запаха…

Добрых три или четыре дня жизни моих внуков и почти целиком двух классов их школы были наполнены грядущей славой нашего пса. Ажиотаж начался еще до первого сентября – ведь их одноклассники большей частью живут в шести панельных девятиэтажках – домах, окаймляющих наш квартал. И еще в четырнадцатиэтажной кирпичной кооперативной башне. К будущему чемпиону породы началось паломничество, и на него обрушилось столько внимания, что в первый день Варяг удивился, а на третий отвернулся от супа с овсянкой, потому что ожидал на завтрак только мороженого.

А внуки наши – в деда и бабку. Ведь я бы тоже, как Митя, бездумно наслаждался отблесками славы, падающими на нас. Зато Данила все взвесил и решил ограничить паломничество. Он даже постановил – а Митька, как старший, подчинился – выводить Варяга только на пять минут и в разговоры с любопытными более не вступать.

Митькиного приятеля Эдика Соломатина, человека самоотверженного, он впустил в квартиру только потому, что из принесенных им для Варяга двух брикетов мороженого падали на пол вереницы белых капель и Эдик молил: «Хоть сами съешьте!» Съели втроем – Варягу из воспитательных соображений не досталось.