Читать «Катастрофа или гибель Атлантиды» онлайн - страница 38

Касс оглядела гостей. Все вели себя по образцу Эры, словно ничего не произошло. Внезапно Касс почувствовала на себе чей-то упорный взгляд. Она украдкой поискала того, кто смотрел.

Это был Орф. Он остановился в дверях так, чтобы отовсюду быть замеченным. Разболтанный, хмельной, Орф, казалось, едва управлял собой. Прилипшая ко лбу прядь теперь совсем съехала на глаза, что заставляло поэта поминутно откидывать голову, чтобы избавить зрение от назойливой помехи.

Лицо его выражало вызов всему миру. Чтобы не пошатнуться, Орф широко расставлял ноги, но все равно держался не слишком твердо.

Фадиты с ним не было. Видимо, ради демонстрации презрения к бывшему супругу она решилась ненадолго отпустить возлюбленного одного.

Возлюбленный же, освободившийся от опеки подруги, рассматривал Касс.

Касс снова почувствовала неловкость от собственной обнаженности.

Неожиданно его веки взметнулись вверх. Округлившиеся глаза нагло уперлись прямо ей в нос. На лице Орфа, кроме вызова, отразилось презрение. Этакое понимающее, снисходительное презрение. Впрочем, возможно, не конкретно к ней, а ко всему женскому полу.

Касс изо всех сил старалась не замечать Орфа и смотреть прямо, только в освещенный круг, в центре которого раскланивался Лон.

Поэт номер один достал из футляра свою теру. Привычным движением опустился на ложе, принимая изящную, свойственную одному ему позу, в которой линия наклона головы плавно переходила в линии шеи и плеч. Силуэт получался выразительный. Певец представлялся публике беззащитным, доверчивым и, одновременно, мужественным и суровым.

Не было в Атлантиде и колониях певца, который, взявшись за теру, не пытался бы ту позу повторить. Критики вдохновенно говорили, что она передает естество поэта.

Поза эта была на самом деле совсем не естественной, а придуманной, отработанной, отрепетированной в мельчайших деталях.

Еще до злополучного брака, кажется, в самом начале знакомства с Лоном, Фадита хвасталась подругам, что придумала посадку, которая принесет славу любому певцу. Фадита же в подробностях, со смехом и скабрезными шуточками изображала перед желающими весь процесс совместного отрабатывания с певцом “этого варианта сидения на ложе”.

Лон улыбнулся, прошелся пальцами по струнам. Эра картинно сложила перед собой холеные руки, выражая высшую степень восторга.

Начал поэт со старой, любимой Касс песни “ Я поклоняюсь седому океану”.

Публику обычно приводили в восторг его “яростная пена взбешенных волн”, “бессильная покорность облаков” и “суровая стойкость скал”. Пальцы Лона, вернее, чувственные прикосновения его пальцев к тере, постепенно раскаляли эмоции слушателей еще больше. Полузакрытые глаза в сочетании с чуть хрипловатым голосом доводили, в конце концов, до экстаза.

С уверенной улыбкой приняв аплодисменты, Лон огляделся, проронил: “Это новая, специально для сегодняшнего вечера”. Он опять дотронулся пальцами до струн. Новая песня говорила о победной силе юности. Все здесь было одухотворено, все было наполнено воздухом и жизнью.

Касс невольно опять взглянула на Орфа. По лицу его вперемешку скользили слезы и тени. На лице Орфа, подсвеченном огнями фонтана, было страдание.