Читать «Катастрофа или гибель Атлантиды» онлайн - страница 21

— Прости, Лега, я принесла тебе плохую весть.

— Настоящие убили его. — Непонятно, каким образом, догадалась Лега. У губ ее появились две горькие складки.

— Перед смертью он просил передать тебе это, — Касс взяла руку Леги и вложила в холодную ладонь русалки гладкие камешки ожерелья, полученного только что от Рамтея.

— Ты видела его? — с надеждой спросила Лега.

Касс отрицательно покачала головой: — Мне передали… для тебя.

Лега не стала спрашивать, ни кто передал, ни когда. Нет, не умели плакать русалки со своими круглыми, без ресниц глазами.

— Настоящие творят нас и уничтожают, — сказала Лега. С тем самым ледяным спокойствием, которое бывает, если пройти процедуру очищения. — Настоящие, конечно, знают, как лучше.

А может, она действительно уже прошла обработку? Но тогда она вообще ничего бы не помнила, она и Касс не узнает после очищения.

— Он приезжал за рыбой, — монотонно говорила Лега. — Он был добрый кентавр. Он был силен и прекрасен.

— И вы полюбили друг друга, — закончила за нее Касс. — Вы, разные… — она запнулась и замолчала в поисках нужного слова, не нашла и тогда повторила: — совершенно разные.

— Настоящие дали нам разные тела, — возразила Лега. — Это Настоящие любят телами. Мы любили душами. А души наши похожи.

— Говорят, и Настоящие не всегда любят только телами, — вздохнула Касс. Затем, мгновенно уловив всю фальшь, неуместность своего оправдывания, быстро добавила, — тебя я люблю душой, например.

— Нет, — покачала головой Лега. Она ничего не заметила в голосе подруги, ни смутной фальши, ни откровенной лжи. — Я имею в виду не ту любовь, а другую, ту самую… Помнишь, я расспрашивала тебя, а ты не знала, как объяснить… Теперь-то я хорошо знаю, что такое — любовь.

“А если все же не равнодушие, а умение контролировать свои чувства…” — мелькнуло в голове у Касс. Вслух она промямлила: — Как же вы…

— Поэтому он мертв, — тяжело сказала Лега и опять улыбнулась новой, несвойственной ей раньше улыбкой. Эта несчастная улыбка, полугорькая, полужалкая, заменившая на лице русалки и живость, и веселый задор, и смешливость, кольнула Касс в самое сердце и потом долго щемила в груди.

— Сквозь толщу стекла и воды я слышала его поступь, и сладкий огонь обжигал мою душу, — неторопливо сказала Лега…

Вдобавок, эта неприятная манера (скверная привычка, особенность машин?) — не говорить, а бормотать. Да еще не просто бормотать, а все время раскачивать при этом плечами. Вот-вот, вправо-влево, вверх-вниз, монотонно продолжая: — И тогда все мое тело нанизывалось, нанизывалось на пронзительную, терпкую боль.

Да, строить красивые цветистые фразы всегда любила русалка Лега.

Касс посмотрела по сторонам. Нимф и других русалок не было видно. Тогда она вытащила нож.

— Зачем это? — Лега вопросительно приоткрыла свои треугольные губки.

— Если ты уплывешь сегодня, ты, пожалуй, можешь спастись.

— Зачем?

— Иногда русалки вырываются на свободу. Может, ты еще встретишь…

— Нет. — Лега покачала головой. — Не хочу никого встречать. Ничего больше не хочу. Мое эго умерло.