Читать «Краснобожский летописец» онлайн - страница 11

Но смирился Тутытамов не надолго. Дух изобретательства (он даже состоял одно время в краснобожской федерации анархистов всеизобретателей) горел в Петре Маврикиевиче.

Он решил углубить лозунг совместного обучения.

И предписал ввести в программу занятия по теории и практике половой жизни, с объяснениями, туманными картинами и практической лабораторной работой.

Когда в одной школе на уроке теории и практики пятидесятилетний педагог неожиданно оброс шерстью и превратился в павиана, а в другой школе на ученицу класса Б первой ступени пало подозрение во внематочной беременности — товарищ Тутытамов получил второй выговор. Педагога же, превратившегося в павиана, передали в Зоологический сад и показывали экскурсантам за дополнительную плату. Экскурсанты тыкали через клетку в него зонтиками и кидали ему бумажки от конфет Моссельпрома «Мишка».

Тут товарищ Тутытамов снова смирился, отменил теорию и практику половой жизни, запретил совместное обучение и распорядился о разделении школ по уклонам — школы с гуманитарным уклоном, с техническим уклоном и с торговым уклоном.

Этого ему показалось мало.

Когда центр обратил внимание на то, что краснобожские студенты не твердо знают таблицу умножения, не уверены в том, что Волга — река, а не город, и частенько пишут «быг» вместо «бык» и «сознаецца» вместо «сознается», словом, когда центр предписал семилетний курс обучения увеличить сперва до восьми-, а потом и до девятилетнего — товарищ Тутытамов решил шагнуть вперед и для ликвидации неграмотности среди краснобожского студенчества распорядился создать школу пятнадцати- и двадцатилетку.

Дети краснобожцев поступали отныне в училище восьмилетними розовощекими огольцами и выходили из училища — бородатыми отцами семейств.

Петр Маврикиевич радовался и на время смирил свой беспокойный дух всеизобретательства, обратив внимание на внешкольную культработу среди взрослых.

* * *

Здесь необходимо упомянуть о том, что в Краснобожске вообще было полное благополучие. Если не считать острой недостачи для нужд населения бритвенных машинок и приборов. Что, впрочем, легко объясняется первобытным состоянием экономики и промышленности Краснобожска.

Рыбы, хлеба и огурцов — хватало.

Но за бритвенными приборами извивались по всем улицам города длинные очереди.

Так, например, у магазина N 47, что на Пушкарской улице, в хвост становились с ночи, даже с вечера, и то получали тысячные порядковые нумера.

Очередь, начинаясь у магазина N 47, стояла по Пушкарской на протяжении двух кварталов, заворачивала на Плюев переулок, занимая его весь, затем изгибалась в улицу имени товарища Пестренького, где тянулись четыре квартала, снова шла по Пушкарской, но уже по четной стороне улицы и, завернув на Университетский проспект, — оканчивалась у вокзала.

А метрополитен, предполагаемый от Пушкарской до вокзала, оное пространство должен проходить сорок минут и за этот маршрут платить будут как за три станции по плану, составленному еще при товарище Изотермове.

И стар, и мал, и мужчины, и женщины — все стояли в очередях за необходимыми населению бритвенными приборами.