Читать «Лорды Нью Эвалона» онлайн - страница 158

Мистер Мяу еще раз взглянул на тело Джеральда, вздохнул, облизал переднюю лапку, встал, повернулся и пошел, не оборачиваясь, к избушке, стараясь ни одним шагом не потревожить эту прекрасную тишину. Было самое время для завтрака.

Глава XIII.

Владычица озера.

- Посмотри на этот город, Лэнс. Посмотри на эти кирпичные коробки, на небоскребы, на бетон, на асфальт. Посмотри на этих людей: они спешат, бегут, обгоняют друг друга, чтобы вырвать из лап вечности хотя бы ещё один момент, чтобы вырвать из рук ближнего хоть ещё один цент. Посмотри на эти квадраты кварталов, упорядоченный хаос и хаос упорядоченного. Вон там, Даунтаун: самое великое и самое страшное место на этой планете. Вон тот дом с колоннами, смотри, - лорд Брэндон создал из воздуха линзу, приблизив белое здание, - это биржа Нью Эвалона. Сделки на миллионы долларов каждый день. Место, которое задает тон всей экономике этого мира. Если хочешь найти истинных демонов в этом мире, ищи их там – демоны биржи тайно управляют судьбами всех жителей планеты. Все банки и лорды мира следят за тем, что там происходит. Телефоны и телеграфы не успевают передавать котировки. Но стоит мне всего лишь повести рукой, и этого здания не станет. Рассыплется в пыль и в золу вместе со всеми его обитателями, просто исчезнет. И всё рухнет. Вся экономика этой планеты, всех лордств и континентов повергнется в хаос. Несомненно, через какое-то время они оправятся, но какой ценой? Сколько они потеряют? Сколько денег, рабочих мест, разрушенных жизней? Сколько бедняков, потеряв работу и сбережения, покончат с собой? Сколько богачей станут нищими? Иметь возможность разрушить всё это одним мановением руки и не делать этого – вот она, настоящая власть. Ты знаешь сказку про гадкого утёнка?

- Да, - Лэнс кивнул, смотря в окно на простирающийся в ста двух этажах внизу город. – Гадкий утёнок, которого все оскорбляли и гнали, вырос и стал прекрасным лебедем.

- Точно. Но в жизни, Лэнс, всё не так. Пусть он и стал бы прекрасным лебедем, но в глазах всего птичника он бы остался всего лишь отвратительной белой уткой-переростком. Никто не смог бы понять его красоту и могущество, все утки по-прежнему его бы гоняли и насмехались бы над ним. Люди не способны оценить красоту тех, кто отличается для них. Для них те, кто хоть в чем-то иной, всего лишь отвратительные уроды, которых можно и нужно гнать и которых, при первом удобном случае, можно и нужно уничтожить, хорошенько поиздевавшись перед этим. Гадкий утенок так бы и остался гадкой белой уткой и, затравленный и заклеванный, погиб бы в молодости. Если бы только он не захватил власть в птичнике – вот тогда бы все, кто до этого его поносил, мигом стали бы лебезить и пресмыкаться перед ним и превозносить его красоту. Мы гадкие утята этого мира, Лэнс. Нас презирали, нас гнали, нас уничтожали, нас почти уничтожили. Но мы выжили, и мы смогли захватить власть над этим миром. И теперь все те, кто нас презирал, соревнуются в том, как бы нам показать, как они нас любят. В душе они все нас по-прежнему ненавидят и мечтают избавиться от нас, думая, что тут же почему-то заживут богато и счастливо. Но никто не скажет нам этого в лицо. По крайней мере, до тех пор, пока в гордыни и в неведении своем они не решат, что нас победили. Но им нас не победить. Это теперь наш птичник. Это наш мир. Понимаешь?