Читать «Записки современника» онлайн - страница 23

27 марта, понедельник.

Ни один из англичан не показал вчера лошадей своих, отзываясь воскресеньем: просили приехать в простой день. Воскресенье у них то же, что у жидов суббота: полный шабаш для людей и животных. Не спорю, что этого обычая можно держаться в отношении к работе; но разве вывести из конюшни лошадь на показ — работа? Теперь придется ехать не иначе, как в субботу, или уже на страстной, потому что на этой неделе решительно свободного времени не будет;

между тем в субботу утреннее гулянье на вербах; так, видно, до страстной.

Как я рад, что добрый Сокольский становится довольнее мною: я выучил дроби и скоро примемся за тройное правило. Дашков смеется, что я того и гляди заткну за пояс Загорского с его курсом Безу. Нет, поздно ! Чтобы успеть в каком-нибудь деле, надобно любить его: а я без отвращения не могу смотреть на этот проклятый цыфирь. То ли дело наша деревенская бирка или конторские счеты?

29 марта, среда, вечер. *

Короп сказывал, что дебют Граве назначен одиннадцатого апреля, т. е. во вторник на святой неделе, в какой-то преглупой пьеске «Der Gimpel auf der Messe», т. e. «Снегирь на ярмарке», под условленною фамилиею Nemo. На пробах он не показывал ни искры таланта, был очень дурен и смешон и заботился только о том, чтоб целовать мад. Штейнсберг, как предписывала пьеса. Сколько ему ни говорили, что на репетициях этого не водится, но он настаивал на своем, что чрезвычайно забавляло Штейнсберга. Ну, г. Снегирь-Nemo, просим не прогневаться, а мы отделаем тебя ни в строй, ни к смотру. Кажется, малый — душа, а делает глупость, которая может испортить ему всю карьеру по службе его в кремлевской экспедиции. Пострел !

1 апреля, суббота, вечер.

Вместе с присланным от батюшки конюшим, обрыскали мы вчера и сегодня утром всех англичан и даже не-англичан, и я успел попасть на гулянье в свое время. Народу было бездна, но блистательных экипажей и упряжек не было: берегут для святонедельных гуляний. Главнокомандующий два раза проехал со всею свитою. Знакомых встретил мало; но тем, которых встретил, был рад-раде-шенек и завтра, по приглашению, поеду обедать к ним:

И пусть над мною неизбежный Судьбы свершится приговор.

А тут и рифма кстати: вздор! Разумеется, вздор! Пообедаем, дорезвимся, меня поласкают, надо мной потрунят; спросят, не из рыбьего ли сукна мой фрак? — и только. Да чего же больше? Я уверен, что если б могло быть больше, было бы меньше. Разгадка этой загадки — моя тайна, а другим до ней дела нет.

Такой лошади, какая нужна отцу моему, у англичан не нашли, но у графа Орлова, Загряжского и Давыдова видели несколько лошадей, которых конюший облюбовал и говорит, что именно такого жеребца и приказано купить. Больше всех понравился нам жеребец у Загряжского: бурый в масле, большого роста, широкий, ноги плотные, шея лебединая с зарезом, голова небольшая, уши вострые, гл&за на выкате и оскал такой, что в ноздрю хоть кулак суй; хвост и грива жиденькие, но зато мягки, как шелк, — признак породы. Конечно, дорог: меньше 800 руб. не отдадут, да еще придется давать на повод, однако ж делать нечего, купить необходимо: весна на дворе. Дай только бог угодить отцу.