Читать «Записки современника» онлайн - страница 114

26 февраля, понедельник.

Вот роман, так роман, которым снабдил меня добрый Платон Петрович Бекетов. Во-первых, одно имя героя уже приводит в трепет: Дон Коррадо де Геррера! А эпиграф? П о смотрите, посмотрите! Все законы света нарушены, узы природы прерваны, древняя вражда из ,а д а возникла! У-y! у-у! так мороз и подирает по коже! и однако ж этот роман — сочинение очень доброго, миролюбивого и умного человека, бывшего нашего студента — Гнедича. Некогда в университете его называли l’étudiant aux échasses, или просто ходульником, потому что он любил говорить свысока и всякому незначительному обстоятельству и случаю придавал какую-то важность. Между прочим он замечателен был неутомимым своим прилежанием и терпением, любовью к древним языкам и страстью к некоторым трагедиям Шекспира и Шиллера, из которых наиболее восхищался «Гамлетом» и «Заговором Фиеско». X. А. Чеботарев очень уважал его, и когда, во избежание припадков подагры или хирагры, должен был, по предписанию врачей, решаться на сильный моцион, то одного только Гнедича приглашал с собою играть в бабки. В «Гамлете» особенно нравилась Гнедичу сцена привидения, а в «Фиеско» — монолог Веррины, в котором этот беспощадный заговорщик (карикатура на Катона) говорит, что он «готов распороть себе брюхо, вымотать кишки, свить из них веревку и на ней удавиться!». Не бойсь не верится? Не угодно ли взглянуть? Трагедия напечатана у старого знакомца нашего Гари в 1803 г. и продается по цене неслыханной. И вот результатом этой страсти к «Гамлету» и «Фиеско» появился «Дон Коррадо де Геррера, или дух мщения и варварства испанцев»!¹

А Бородулин тут как тут: вышел роман, как обойтись без эпиграммы?

Коррадо говорит,

Что штуку он такую сотворит,

Что лопнет ад со смеху. Он сделает потеху:

Все грешники лишатся ада,

Кроме читателей Коррада.

Натянул, злодей, крепко натянул, да как быть! подчас обмолвишься и вместо умной глупости скажешь глупость и пошлую.

Гнедич, который увлекался всем, что выходило из обыкновенного порядка вещей, который три раза прочитал «Телемахиду» от доски до доски и даже находил в ней бесподобные стихи, предпринял было сочинение какой-то драмы в 15 действиях, но не успел, по случаю отъезда своего в Петербург.² Когда приятели его, в особенности сметливый Алексей Юшневский, стали издеваться над его намерением, он доказал, что большие пьесы, в которых сюжет разделяется на несколько суток, совсем не диковина, что, не говоря уже о всародных немецких представлениях, каковы, например, «Русалка» и проч., состоящих из трех и более частей, есть у Шиллера трагедия «Валленштейн» в двух частях,³ так же как и у Шекспира «Король Генрих» в трех; а наконец, в подтверждение своей мысли, он откопал в какой-то старой, завалявшейся книге, что в Италии (помнится, в Генуе) была представлена пьеса «Генрих IV» в 15 действиях и 3 частях; ее давали/по три дня сряду и каждую часть под особым названием: 1) «Генрих, король навар-ский, при французском дворе», 2) «Генрих в лагере, или сражение при Иври» и 3) «Генрих IV на престоле, или торжественное вступление его в Париж».