Читать «Эпифания викария Тшаски» онлайн - страница 44

Украшенный набожными картинками автобус возбуждал сенсацию на улице, люди показывали пальцем на странное транспортное средство, многие знали, кто находится в средине, так что поясняли другим.

В конце концов, водитель заехал на небольшую площадку перед Военным госпиталем на улице Костюшко. Дверь зашипела, зашумела и медленно сдвинулась с места. Люди в автобусе не поднимались с мест, ожидая того, а что сделает ксёндз Янечек. Тот же поднялся, поглядел на сидящих в автобусе прихожан и вышел наружу. Малгожата выскочила за ним и украдкой включила диктофон.

Люди двинулись за своим священником. Они шли словно солдаты за командиром, не обращая внимания – потому что и тот не обращал – на сотрудников больницы, на портье и на изумленных медсестер. Они быстро добрались до палаты, в которой – как сориентировалась Малгося – лежал тот самый Кочик. На лице юноши с первого же взгляда можно было заметить его умственную отсталость, как показалось журналистке – не слишком и сильное, хотя, наверняка достаточное, чтобы выставить его за границы локального общества. Журналистка решила не задавать вопросов, на это время будет завтра, сегодня она всего лишь наблюдательница. К ней привыкнут, освоятся с ее лицом, завтра будет полегче.

+ + +

Ксёндз подошел к кровати больного, остальные скучились возле двери или расселись на трех пустующих кроватях. Увидав священника, Кочик поднял раскалывающуюся от боли голову и слабо усмехнулся. Его кожа была покрыта кровоподтеками, дышал он с трудом, на лице засохла тонкая струйка крови, от носа, через щеку, впадая в лужу коричневого пятна на подушке.

Ворон вернулся, Теофил, ворон вернулся. Хищная птица вернулась и, хотя и не вонзила когтей между кожей и черепом, он кружит над нами, кружит над тобой, Теофил, и над ксёндзом, и над деревней, и над всем светом, и каркает. Он отравил тебе кровь, ты чувствуешь, как она течет в жилах, переливается, отравленная, предательская, ядовитая; он отравил ее, потому что разъярился от того, что Черный Дед вырвал тебя, то есть, вырвал у тебя волосы из головы, но это ничего, ничего, пускай течет отравленная, тут ничего такого, каждый ведь должен умереть, а ворон взбешен, только ведь он ничего тебе не может сделать.

- Я знал, что пан ксёндз придет. И пан ксёндз ответит мне на мой вопрос? Только у меня имеется еще один: скажите, пожалуйста, пан ксёндз, а вот Дух Святой, он родом от Бога Отца или от Сына, либо же от обоих сразу? Мне хотелось бы знать, пан ксёндз, до того, как умру, - тихо произнес он.

Кретин-теолог. Интересно, а если бы он знал, какие последствия может нести задавание подобных вопросов, он продолжал бы их задавать?

- Ты не умрешь, Кочик, не умрешь, - сказал ксёндз и вынул чистый носовой платок. Он увлажнил его минеральной водой и вытер Кочику лицо. Парень схватил ладонь священника и прижал ее к груди.

- Мне хотелось бы жить, пан ксёндз. Только мне писано умереть, я это знаю. Ворон меня отравил, испортил мне кровь, потому что он бешеный, злой от того, что я уже не его. Только все это ничего, ничего, пан ксёндз.