Читать ««Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова» онлайн - страница 9

Однако из всех философских течений наибольшее влияние на старца Софрония оказали о. Сергий Булгаков, русский эмигрант в Париже, который некоторое время был его духовным отцом, а также философ Николай Бердяев. О. Сергий Булгаков был выходцем из христианской среды, но, пройдя через атеизм, затем марксизм, идеализм, он впоследствии снова вернулся в христианство и, таким образом, от идеалистической философии пришел к «идеалистическому реализму Православной Церкви». Вынужденный эмигрировать в Париж, он стал преподавателем в Свято-Сергиевском институте. Уже имея знания текстов отцов Церкви, он ознакомился с воззрениями западных философов: Канта, Фихте, Фейербаха, Гегеля, Шеллинга, а также Соловьева и Флоренского. Богословие Булгакова повлияло на триадологию старца Софрония, его учение о кеносисе, о Божественной Евхаристии, на христологию и антропологию. Однако старец Софроний переосмыслил взгляды Булгакова на основе своего личного опыта. Например, он говорил о кеносисе Слова не только на Кресте и в Воскресении, но и в Божественной Евхаристии. Таким образом, если старец и использовал элементы богословия Булгакова, то с величайшей осторожностью, осознавая ошибочность булгаковской софиологии, прислушиваясь к возражениям различных богословов по поводу воззрений о. Сергия.

Николай Бердяев, будучи выходцем из среды военной аристократии, был свободолюбив. Вначале его увлекали идеи марксизма, но позднее он разочаровался в них, поскольку его философский идеализм, вдохновленный идеями Канта и Фихте, был несовместим с материалистической философией Маркса. Затем он оставил марксизм и пришел к христианству. Бердяев сочетал разнообразные проявления русской мысли XIX века, и его взгляды имели общие черты со взглядами как славянофилов, так и западников.

«Соприкосновение отца Софрония с Бердяевым оставило след в его богословии», особенно в том, что касается учения о личности, и в терминологии, когда он определяет человека как «микротеос». Однако не нужно переоценивать это влияние, поскольку взгляды Бердяева на личность, на свободу и на тварность человека противоречат православной аскетической традиции. Конечно, старец оценивал подобные взгляды исключительно через призму православного подвижничества, данных ему откровений Божиих и наставлений святого Силуана Афонского, которые помогли старцу [в установке духовных ориентиров].

Философские взгляды, с которыми старец Софроний столкнулся в лице этих двух философов и мыслителей, не могли дать ответов на его вопросы о молитвенной жизни, о правильном отношении к Богу, о том, как победить страсти и как достичь вечности. Именно с этой целью он оставил все и отправился на Святую Гору. Там он встретил святого Силуана, афонского монаха-боговидца, который хотя и не был знаком с философией, но по опыту знал Бога и был богословом из жизненного опыта. Через Силуана Софроний получил ответы на все вопросы своего духовного искания, свойственного его жаждущему духу. Силуан дал объяснение дару памяти смертной, которого сподобился Софроний. Старец встретил опытного богослова и искусного наставника, находясь у него в совершенном послушании. Общаясь с Силуаном, он уверился в истинности опыта, приобретенного ранее в Париже и обогащенного последующими божественными откровениями. Его личный опыт, выраженный во фразе: «Стой на грани отчаяния и, когда почувствуешь, что падаешь, отступи», был подтвержден подобным богооткровенным словом, данным преподобному Силуану: «Держи ум свой во аде, и не отчаивайся». В лице преподобного Силуана старец Софроний столкнулся и с тремя основными богословскими принципами — «молитва за весь мир», «христоподобное смирение» и «любовь к врагам».