Читать «Тайные улицы, странные места» онлайн - страница 87

— Женя закончит с лабиринтом и пообедаем, — сковородка снова проехалась по плите. Запахло тушеным мясом и картошкой.

— Мстится мне, — вкрадчиво заметил Отан, — наш мастер беленых стен и сияющих полов, уже…

Женька громыхнул ведерком погромче, отодвигая его к стеклянной стене. Вошел в открытую дверь, поправляя рабочую тишотку с рваным рукавом.

— Я все. Кто будет работу принимать?

— Мы в тебя верим, — заявил Отан. Вытянул под столом длинные ноги в испачканных смолой и краской джинсах, разваливаясь на шатком тонконогом стуле:

— Мы даже уступили вам, восхитительный мастер Юджин, место во главе обеденного стола и одариваем вас правом первой ложки. Цените!

— Ценю, ага, — Женька прошел к мойке, открыл кран, подставляя под струю воды испятнанные белым руки. Мыл старательно, ожидая, возникнет ли снова разговор о незнакомой моряне, куда ему, оказывается, рано еще.

— Между прочим, — сказала от плиты Женя, перемешивая картошку с мясом, — витамины где?

— В огороде, — вздохнул Отан, подбирая ноги и отъезжая со стулом от стола. Встал, расправляя широкие плечи, продрал пятерней бороду:

— Юджин, подай корзинку. На полу там. Будут вам витамины, через мгновение.

Когда он вышел, Женька уселся, как и позволено — на деревянный старинный стул с высокой спинкой и крепкими подлокотниками. С вопросом на лице уставился на Женю, вернее, в спину и сердито отставленные локти.

— Моряна — это что?

— Услышал, — деликатно не стала обвинять в подслушивании Женя, ухватила тяжелую сковородку за ручку и понесла к столу, — сиди, я сама, деревяшку подложи только.

Установила сковороду в центр стола и села напротив, вытирая руки кухонным полотенечком. Вытерев, внимательно сложила его на коленках в квадрат. Потом в квадратик. Потом развернула, и стала складывать снова. Подняла на мальчика прозрачные глаза под спутанной челкой.

— Отан скоро вернется, — предупредил Женька, начиная обижаться, — мне у него спросить? Тем более, он кажется, за, а ты почему-то против. А всегда — наоборот.

— Две недели, — вместо ответа сказала девочка, оставив полотенце в покое и сплетая пальцы, — две недели всего. Мне кажется, нет, я уверена, что тебе туда рано. А он, Аргест, вдруг решил, что пора. Может быть, тебе вовсе не надо туда!

— Куда? Ты хоть сказала бы! И вообще, чего вы за меня решаете. Я может сам. Хочу сам.

— Сам с усам, — пропел в дверях Отан, унося к мойке корзинку с помидорами и желтым огромным перцем, присыпанным зеленью укропа и петрушки, — он сам у нас с усам, ясно? И жаждет знать. А также — познать, узнать и, и… ладно — вызнать и дознаться. А что? Имеет право! Половину месяца пахал на благо трепетов, нежностей и веселостей, совершая грубые мужеские дела. Починил дверь в курятнике. Раз.

В мойке заплескалась вода. Перцы сверкали и блестели, как детские игрушки.

— Помогал мне с лестницей в куполе. Два! Трижды, я повторяю — триж-ды копал огород и даже заработал первую в жизни мозоль от лопаты с тяпкой! Три! Не сосчитать, куда я успел сгонять вашего юного раба, дражайшая Эжени. Кстати, ежели раб юный, то он — рабенок? Или рабчонок? Наш вот — точно не рабишко. При слове «рабишко» на ум приходит слово «умишко». И с этим тоже у мастера Юджина намечается порядок. Не полный, разумеется, как подразумевается в устойчивом словосочетании, но полного порядка где найдешь? Тем более…