Читать «Тайные улицы, странные места» онлайн - страница 169

Темное лицо, щедро украшенное ссадинами и царапинами, посветлело от улыбки. Нормальной такой, обычной улыбки. И Женька понял, почему мама Лариса тихо смеялась в мобильник, отвечая на звонок Виталия. Или — Валеры. Красивый — то пусть девчонки разбираются. Но, кроме красоты, в смуглом лице явилось Женьке что-то настоящее, человеческое. Удивленное, слегка насмешливое уважение смягчило тонкие, четко прорисованные черты. Насмешка не обижала, была — доброй.

— Слушай, — сказал Норис, — я, прям, рад, что мы всех разогнали, а то пришлось бы при свидетелях. Ну, показывать, что ты мне противник достойный. А прикинь, докажи какому Зяме, что пацана сопливого тоже надо уважать. Если он боец и достоин уважения. Конечно, я босс и надо бы, чтоб наплевать.

Он сморщил тонкий нос, но тут же охнул, снова осторожно касаясь еще одной царапины. И, усмехаясь уже над собой, по-мальчишески развел руки в стороны:

— Но перед ними мне как-то стремно. Не поймут. Понимаешь?

Женька подумал немного. Вспомнил тупую готовность на квадратном лице Зямы и его толстенную шею над буграми плеч. И соглашаясь, что, конечно, стремно, не поймут никогда, кивнул.

— А ты понимаешь, — сделал свой вывод из кивка Норис.

Они снова помолчали, стоя напротив, разделенные парой метров тихой пустоты. Женька хотел удивиться, как стало тихо и пусто, после яростного дня, полного солнца, воды, песка и птичьих воплей. Но оставалось еще — главное.

— Серега, — сказал, с трудом ворочая непослушным языком, прервался, ощупывая им зубы, кажется, все целые, — ты обещал. Долг.

Норис кивнул, сделав небрежный жест. Снова завернул упавшую на запястье манжету.

— Само собой. Обещал — сделаю. Ничего мне твой Серега не должен, пусть не волнуется. Ну? Мир?

Рука протянулась к Женьке, Норис шагнул ближе, продолжая улыбаться — так славно, совершенно по-человечески. В глазах светила все та же добрая насмешка старшего брата.

— Мир, — Женька с облегчением кивнул и протянул навстречу свою руку.

Успел удивиться тому, что под рукой не видно ни песка, на котором, вроде бы должны стоять, ни галечной россыпи. Но сильные пальцы уже обхватили его ладонь, стиснули доброжелательно, встряхнули.

Ну вот, с невыразимым облегчением и тут же с гордостью за хорошо совершенную схватку, подумал Женька, разжимая пальцы.

Но чужая рука не оторвалась, словно врастая в его кожу. Заледенела, становясь неприятной — стылой и жесткой, как примороженный к глупому языку зимний металл.

Улыбка на смуглом лице, странно, как в мутном кошмаре, изменилась тоже. Сделалась ощеренным оскалом, показывающим острые мелкие зубы за растянутыми красными губами. Мелькнул в глубине темного рта язык.

— Поверил, — растянулось тихое слово, а рука продолжала тащить Женьку к себе и на какую-то ужасную секунду ему показалось — сейчас рот распахнется во весь мир, проглотит, как дурную наивную красную шапочку.

— По-ве-ерил…

Сил оторваться никак не хватало, дыхание участилось, ноги заболтались, ища опору, а ее не было, только засвистел злой сквознячок, кусая щиколотки и мокрые, облепленные песком, колени.