Читать «Тайные улицы, странные места» онлайн - страница 122

— А-на-на, — тоскливо выводил голос, — пшли, пшли, а ну мотай!

— Тай-тай! — доносил ветерок.

И вдруг голос накрывал звон и грохот, как будто кто-то лупил железной ложкой в днище пустой кастрюли.

— На хрен пошли, — уныло голосил невидимый Капча, и снова грохотало что-то.

А над серединной бухтой взмывали легкие белые чайки, клоня острые крылья в одну и другую сторону. Под белыми силуэтами проносились черные, вытянутые торпедами — бакланы летели низко, параллельно спокойной воде.

Женька спускался в далекую еще бухту под аккомпанемент воплей и грохота, хорошо, смягченного расстоянием. Под кроссовками скользила новенькая осенняя трава, она покрывала все тропинки, сделав их яркими зелеными линиями на светло-золотой шкуре степи. Местами на золоте сочно торчали кусты сиреневого кермека, у Жени бывают такие глаза, вспомнил Женька, когда она расстроена или сердится. Такие — ярко-фиолетовые. А когда совсем-совсем рассердилась, стали сперва голубыми, как лед, потом — темными, синими, как вечерняя туча. Капча все же дурак…

Спрыгнув на песок, перемешанный с белыми ракушками и плоскими голышами, Женька всмотрелся в расставленные на краю бухты сети. Пошел ближе, с удовольствием увязая в сухом песке и переходя к воде, где вместо песка блестели на солнце мокрые россыпи мельчайшей кремневой гальки, каждый камушек размером с маленькую горошинку. В сопливом детстве Женька нагружал этой карликовой каменной мелочью полные карманы, и ревел, когда мама вытряхивала сокровища обратно. Не понимала, как это здорово — совсем же настоящие камни, обкатанные, но крошечного размера. А главное — так много!

Хрустя шагами, вспомнил вчерашнего Костика и снова порадовался за пацана. Вот уж кому повезло — тоже сокровища, и так много. Удивительно, конечно, что большой бородатый дядька Отан понимает, в чем мелкому пацану — счастье. И хорошо, что такие взрослые хоть редко, но существуют.

От высоких мыслей Женьку отвлек новый приступ грохота и воплей.

У далекой ажурной стеночки из растянутых сетей притулилась резиновая лодка, серая, почти невидная с берега. А вот слышно того, кто, скорчившись над бортом, торчал в ней в сотне метров от берега, было очень даже прекрасно.

— Серый! — заорал Женька, дождавшись тишины, — ты там?

— Сволочи! — с грохотом выкрикнул Капча, снова чем-то зазвенев, — вот я вас! Щас я, Смола!

Женька засмеялся. Отошел от линии прибоя, туда, где в короткой тени маленького обрывчика валялось богатое бревно, выброшенное штормами — белое от соленой воды, с парой торчащих сучьев, толстое и гладкое, будто его специально полировали, чтоб сидеть.

Уселся на том краю, куда светило солнце. И греясь, стал наблюдать, как лодочка медленно движется вдоль цепочки пенопластовых поплавков, показывая сидящего на веслах Капчу.

Спрыгнув в мелкую воду, Капча, деревянно поворачиваясь, вытащил лодку на гальку и пошел к бревну, судорожно ступая ногами, обутыми в высоченные сапоги-телепузы, которые удерживались лямками на широких костлявых плечах.