Читать «Анбыги» онлайн - страница 13

'Так бывает', проговорил в голове Кирилла голос отца Ольги…И все закивали, соглашаясь. А Максим лежал на его будущей жене, мерно двигаясь. Вдвигаясь в нее. Чтоб зачать нового анбыги.

— Моя мать. Наша. Она ушла от анбыги, потому что не хотела терять мою свободу. Считала это несправедливым. Сыновья остались с отцом. А я уехала с ней. Она говорила, нельзя, чтобы сердце — потом. Сердце должно быть на первом месте.

— А ты? Почему ты тогда здесь?

— Я анбыги, — просто ответила Ольга. Помолчала и в ответ на хмурое молчание продолжила, — бабушка позвала меня, я училась в школе. Я поехала познакомиться с братьями. И с бабушкой. Мы поговорили. Я поняла, как правильно поступать. Так что. Да, я анбыги. Настоящая. И буду твоей женой. Что молчишь? Передумал?

Последнее слово сказала голосом неприятным, с насмешкой.

Кирилл сел, спуская ноги. Притянул ее за руку, усаживая рядом.

— Не дождешься. Я сказал — навсегда? И пусть сердце потом, фиг с этим.

— Почему же потом… — Ольга коснулась его живота, голос снова изменился, стал низким, бархатным, тек, как змея по траве, рука опускалась все ниже, — ты уже получил мое сердце. Поэтому и увидел Хаашику, чтобы убить ее.

— Подожди, — но сам он ждать не хотел и не мог, ложась и глядя, она садится сверху, как статуя, освещенная мраморным светом луны, — по-дож-ди-и-и… кого я убил, когда? Дальнюю Сиверко? Что это значит?

— Девочку. Ты не понимаешь, кто она? Какие же вы все… мужчины…

Ему уже было все равно. Опять она делала так, что он потрясенный, тонул в собственном изумлении. Эта прекрасная, сладчайшая, совсем его женщина, сама так хочет. А еще — он у нее первый.

Ольга застонала, выгибаясь и втискивая пальцы в его каменные плечи. И он, под накатывающей волной, вдруг понял, сам еле сдерживая стон, подался к ней, складываясь, как нож, прижимая ее ягодицы согнутыми коленями.

— Да-вешняя. Оля Сиверко-ва. Хаашика. Это ты, да?

— Я, любимый. Я до тебя.

Вместе они упали на перину, кровать отозвалась нестройным каскадом звуков.

— О-о-о, — сказала Ольга после тишины, полной хриплого дыхания, — о, какой же ты, мед мой, мой мальчик, сладость моя, ох и попадет нам от папы, если вдруг. Пора мне.

— Я тебя провожу.

— Мерси, мужчина, я уж сама. Как-нибудь.

— А пристанут? В коридоре темно. Стра-ашно.

— Кину халатом.

— Убьешь красотой. Наповал. Как меня. Олька, я тебя люблю. До смерти просто.

— Я тебя люблю, Кирилл-Кирка-Кирюша. Не говори так. Тут нельзя так говорить. В этой комнате. Спи, болтун.

Он кивнул и через минуту спал, обнимая толстую подушку.

Два дня прошли в спокойных тяжелых трудах. Степан Михалыч относился к гостю ровно так же, как к двум своим сыновьям, и Кирилл работал в большом дворе, помогая ворошить собранное в огромном сарае сено, чинил с Пашкой потрепанную технику, съездил с Максимом на дальнее пастбище, где летовали две большие черно-белые коровы в стаде под надзором Гришки, кто бы сомневался — Сиверкова. А по вечерам после ужина они вдвоем с Ольгой уходили гулять, прихватив пару фонариков и щедро намазавшись лосьоном от комаров. Во время этих прогулок Кирилл мало что видел по сторонам, белесый сумрак прятал деревья и поляны между ними, но выше, среди ваточно-круглых облаков торжественно плыла луна, прирастая почти уже круглым краем. И отчаянно светили звезды, мохнатые, будто обросшие сверкающими еловыми иглами.