Читать «Больше, чем осень» онлайн - страница 7

Проверяя Алику на прочность, жизнь продолжала бить. Ольга с мужем погибли в автокатастрофе, и в ушах младшей сестры отдавался эхом голос старшей: «Аль, обещай, что Ташку не бросишь». Сбылось ужасное пророчество... Или предчувствие?

Дождь стучал в крышки двух гробов, а Алика не могла оторвать взгляда от своей племянницы Наташи, полной девушки с каштановыми волосами и пронзительно-светлыми голубыми глазами. От их яркого, осеннего контраста с тёмной, атласной, богатой от природы шевелюрой и густыми ресницами щемило сердце... Дочка Ольги всегда была пухленькой, но это её не портило. За последние пару лет она ещё набрала килограммы, но Алика была готова простить ей любые излишества фигуры — за эти влажные незабудковые глаза и тонкие, правильные черты очаровательного и свежего личика. Она оставалась красавицей в любом весе. При её росте — как и у Алики, метр семьдесят пять — вес распределялся на ней гармонично и равномерно, по типу песочных часов.

— Таш... Привет, солнышко, — проговорила Алика, мягко сжав озябшие пальцы девушки. — Ты — не одна. Я с тобой.

Эти слова вызревали у неё в душе давно, с самого начала этого печального дня, и наконец сорвались с губ. Что почувствовала Таша? Была ли она испугана, озадачена? Чёрная бандана туго обтягивала голову Алики: осложнения с кожей ещё не прошли, она лечилась, и приходилось продолжать бриться. Шелушение в бровях благодаря мази существенно уменьшилось, но всё равно её внешний облик оставлял желать лучшего. Розовые, дышащие юной свежестью губы Таши вздрогнули, ресницы намокли, и Алика крепко чмокнула её в пухлую, яблочно-круглую щёку. Сердце набухало тёплой нежностью.

Таша в одночасье потеряла обоих родителей: двойные похороны застыли в её глазах голубым ледком горя и замкнутости. До этого дня Алика видела племянницу всего несколько раз — ребёнком и подростком, на нечастых семейных встречах. Её сердце всегда невольно улыбалось и согревалось при виде хорошенькой голубоглазой девочки, жизнерадостной и упитанной в меру. Правда, с годами эта мера, судя по всему, несколько изменилась.

Таша была раздавлена, растеряна: куда идти, что делать? Она была в каком-то трансе, в ступоре, плохо ориентировалась пространстве: в упор смотрела на ложку, но промахивалась, беря её, путала левое и правое, не попадала ногами по ступенькам, спотыкалась, и Алике то и дело приходилось её поддерживать, подхватывать под руку, направляя, как слепую. Голубые глаза племянницы, широко раскрытые, неподвижно смотрели перед собой.

— Пойдём... Вон туда, моя родная, — ласково подсказывала ей рука Алики, ведя её к автобусу, который должен был увезти их с кладбища в кафе для поминок. — Осторожно, ступенька! Держись за меня, детка. Я с тобой, я рядом.