Читать «Прощай, мой ангел» онлайн - страница 44
Мария Семеновна Галина
— Ведь что он такое, этот твой Шевчук, — фикция. Обман зрения.
Я сказал:
— Не понимаю. Он что — твой человек? Провокатор?
Почему-то слово «человек» далось мне с трудом.
Он встал — должно быть, кресло все-таки было неудобным, — прошелся по комнате, потом снова сел…
Я вдруг понял, что он очень устал. И держался из последних сил — поскольку ему нужно было уладить еще одно дело — со мной…
— О, нет… Тут игра тоньше. В конце концов, провокатора можно разоблачить. Или перевербовать. А ты сделай из ничего — убежденного диссидента. Изгоя. Вот это будет шедевр… Это ведь тоже искусство, мой милый, — высшее искусство. Найди самого способного среди них, самого амбициозного, подающего надежды, отпусти вожжи — пусть поверит в себя, пусть начнет строить планы, а потом прижми как следует… Обложи со всех сторон, не давай развернуться, цепляйся ко всему… пусть уйдет из института, пусть вылетит с работы, пусть живет в дерьме… А он гордый, а он не может смириться, а ему хочется. И начинает он рыпаться, кричать, бить себя в грудь, как это у них, у обезьянок, принято, и отовсюду его видно, хорошо видно, и рано или поздно найдется кто-то, кто захочет его использовать. А ты уже тут, ты с самого начала тут… Это мед, на который слетаются мухи.
— Я не очень понимаю, старший…
— Родитель.
— Да. Родитель. Вы хотите сказать…
— Ты…
— Да… Ты хочешь сказать, что за Шевчуком все время следили, и если бы он сам не выдал эту женщину, ее все равно бы взяли.
— Именно это я и хочу сказать, мой милый.
— Но он ее выдал. Сам. Вам… тебе это не кажется странным?
Аскольд пожал плечами.
— Значит, мы его напугали чуть больше, чем намеревались, вот и все. Не думаешь же ты, что он это сделал из лояльности? Среди них нет лояльных. Запомни это раз и навсегда.
— Я понял.
— Ничего ты не понял. — Он снова вскочил, прошелся по комнате. — По крайней мере, сейчас. Тебе еще предстоит учиться. Все эти сводки — нужно их прочесть, чтобы действительно понять.
Он помолчал, потом сказал тихим, мягким шепотом, каким признаются в любви.
— Мы стоим на грани гибели. Катастрофы.
— Кто — мы?
— Гранды, разумеется. Мы уже не в состоянии их удерживать, обезьянок. Они тащат все у нас из-под носа — технологии, идеи, теории… все…
— Ты хочешь уничтожить их?
— Уничтожить? — Он покачал головой. — О, нет! Дитя мое, в том-то вся и беда, что мы не можем их уничтожить. Они осваивают технику гораздо лучше нас. Если мы хотим удержаться, — американцы-то, знаешь, как напирают, — нам потребуются их инженеры и конструкторы, их разработчики… Но это будут изолированные коллективы, мы сможем их контролировать…
— Но Америка…
— Они там не понимают, что играют с огнем. Да, сейчас они обгоняют нас, у них значительное стратегическое преимущество, военно-промышленный комплекс… сейчас они в силе. Но если мы пойдем на союз с Китаем, они не полезут — не рискнут… А еще несколько поколений — и обезьянки их сметут. Ты знаешь, как там выросла их численность — за последние четверть века? Со свободным доступом к антибиотикам…
— Значит, все ограничения… здесь, у нас… лимиты, детская смертность — все планируется?