Читать «Своё и чужое: дневник современника» онлайн - страница 10

Какова аргументация! Подделка под век там и тут без желания посмотреть в глаза правде.

Ест меня червь сомнения, настроение скверное. Три года назад выматывался на заводе, скрипел, как снег под ногами, голова была ясна, жил без натуги, любил. Странно, что одной полосе уже завидую. И любить — не любил, больше собой восхищался, своим умением говорить и казаться умным. Рита поверила, но честь ей, что ни на миг не признавала меня мужчиной. Теперь, должно быть, только улыбается, а нет-нет, да и затуманится. И у неё, и у меня тогда проснулись подлинные нежность, целомудрие, пылкость. Она по-женски привнесла это в наши отношения, так до конца и не раскрывшись. Пучок фиалок, однажды ею подаренный, я и сейчас обоняю. Помню первый её поцелуй, долгий и сладкий, трепетные чуткие пальцы. И как бы несовершенна была моя любовь, сколько бы в ней ни было ребячества и эгоизма, без неё я не трону женщину, не полюблю легко и безоглядно. Счастье, что моим смутным устремлениям к идеалу суждено было в первый же раз так сильно и прекрасно разрешиться.

1969

1 января. Новый год в компании друзей Зориных. Разумней было бы по привычке остаться дома, и тогда не стал бы смущённо улыбаться и скрывать неловкость. Анекдоты на вечную тему, невыразимая скука от заурядной болтовни. Все они слывут за порядочных, интеллигентных людей, прилично работают, занимают престижные должности. Сколько мог заметить, довольны всем. Для них работа и отдых — вещи совершенно противоположные, каждая со своим прописанным содержанием и ритуалом. Не дай бог так жить. Ведь раз этих людей уже жестоко обманули, а они даже не заметили, не спохватились. Единственной реакцией на случившееся стало отчётливое разделение жизни на служебную и личную, т е. то, что почти не встречалось до войны и после неё.

Тенденция развития всё явственней проступает наружу, а эти люди понять её не в состоянии. Вот чего я боюсь, думая о школе. Конечно, подростки станут порядочными людьми, но каких сил им это будет стоить, если после школы придется начинать сначала. А немалая часть так и останется просто работниками. Раньше в основном нужны были они, теперь люди иного рода. Растить таких — вот дело власти и интеллигенции. Типы тружеников были неизбежны в начале нашей истории. Мне легко теперь жить, потому что они были голодны и на одном вдохновении строили основы моего благополучия. Теперь наступила пора для трудностей другого рода, и никак нельзя сдерживать эти порывы, пытаясь подавить их или законсервировать, внушая изо дня в день слабым людям стандартный комплекс материального и морального благополучия. Даже с Новым годом не мог поздравить людей секретарь. Не нашёл проникновенных слов, а тупо бубнил затёртые фразы. Жить становится трудно, могут быть большие трагедии.

Дети есть дети. С них многое сняли, не потрудившись дать столько же взамен. Я с ними мягок, от иного подхода пользы не вижу. В школьном море не пловец, Аника — воин. Волна разбивается о берег, и вода исчезает среди камней. Но вот на последнем уроке окружили меня тесно шестиклассники и стали просить показать четвертные оценки. Не оценки нужны им были, а просто хотелось рядом потолкаться, заглянуть через плечо, задеть. Не умею ещё радоваться таким пустякам, замечать крохотные сдвиги в обычном течении будней. Пусть непослушны и шалят, но если 10 минут с удовольствием пели — это уже удача.