Читать «Поиски и находки в московских архивах» онлайн - страница 60

Все эти рассуждения Ю. Н. Тынянова весьма неубедительны. Урезанный Пушкиным текст, исключение самого значительного четверостишия, раскрывающего магистральную идею всего произведения, вызывало у читателей закономерный вопрос: «А что же скрыто за отточиями?» Паузы, «эквиваленты», «пустые места» нарушали художественную целостность текста, не выражали подлинной воли автора. Пушкин исключил особо весомые стихи. Далеко не каждая купюра осуществляется в художественных целях. Кроме того, в журнальном варианте стих «Бросался ты в огонь, ища желанной смерти» остался нерифмованным. Неужели и этот нерифмованный стих — доказательство осуществления художественных целей?

Н. Н. Петрунина считает: «...новейшее исследование Г. М. Коки показало, что принятое в пушкиноведении мнение Н. О. Лернера о «реабилитации» Барклая как цели пушкинского стихотворения не имеет под собой исторической почвы. Устраненный от руководства русской армией в 1812 году, Барклай после перенесения военных действий за границу и кончины Кутузова вновь был призван к руководству войсками. Его заслуги в кампаниях 1813 и 1814 гг. были официально признаны и оценены».

Традиционную версию, по которой стихи, изъятые Пушкиным, были невозможны для печати, Н. Н. Петрунина ставит под сомнение. По ее убеждению, не было вообще необходимым ставить вопрос о «реабилитации» Барклая. Апология Пушкиным фигуры Барклая не имела якобы под собой исторической почвы, потому что в конце концов заслуги полководца все-таки были признаны. Действительно, заслуги Барклая были в известной мере оценены. Но этому финалу предшествовали многие (подчас закономерные и неизбежные, исторически оправданные) сложные события, которые не так-то просто объяснить. В хронике этих событий было немало и трагического: нежелание народа поддерживать Барклая, злобные и коварные интриги придворного фаворита Беннигсена, стремившегося занять место Барклая, конфликт с Багратионом, несправедливые обвинения в измене, недовольство многих представителей дворянских и армейских кругов в целом правильными военной стратегией и тактикой Барклая, их вымышленные и предвзятые сообщения и наветы, увольнение Барклая с должности военного министра, его столкновение с влиятельным недругом, великим князем Константином...

Все это обусловило полемическую остроту «Полководца». Трагическая участь Барклая возбудила, по слонам Белинского, «негодование в великом поэте». Для Белинского «Полководец» — «одно из величайших созданий гениального Пушкина».

«Мудрая воздержанность Барклая-де-Толли не могла быть оценена в то время, — свидетельствует Ф. Н. Глинка. — Его война отступательная была собственно — война завлекательная. Но общий голос армии требовал иного... Народ... втайне чувствовал, что (хотя было все) недоставало еще кого-то — недоставало полководца русского».

И тем не менее подвиг полководца, по мнению Белинского, заслуживает благодарной памяти, несмотря на то, что отстранение его от руководства армиями было исторически оправданной, «разумной и непреложной необходимостью».