Читать «Республика попов» онлайн - страница 3

В романе Татарки воссоздается атмосфера первых двух лет существования марионеточного государства. На этот раз писатель прибег к новым для себя синтетическим формам изображения. Татарка-аналитик («В тоске поисков»), поэт («Панна-Волшебница») выступает в «Республике попов» и как блестящий мастер реалистической сатиры. Мы отмечали, что за сложной ассоциативностью первого сборника, за сознательной самоизоляцией в «Панне-Волшебнице» явственно ощущалась гражданская позиция художника, осудившего «юдоль зла и страданий», какой уже тогда представлялась ему окружающая действительность. Но если в своих ранних произведениях Татарка анализирует индивидуальные случаи, предоставляя лишь догадываться о всеобщих причинах болезненных явлений, то в «Республике попов» он стремится обнажить весь зловещий механизм духовного оболванивания нации, показать органическую враждебность фашистского режима самой идее гуманизма, смыслу человеческого бытия.

Учитель Томаш Менкина не требует от жизни особых выгод. Честный и порядочный по натуре, он не собирается строить свое личное благополучие за счет других. В нем нет и карьеристской жилки. Томаш, в сущности, никому не хочет мешать. С тем большим удивлением и внутренней растерянностью он начинает замечать, что сам он все-таки кого-то не устраивает. Кому-то не дает покоя его равнодушие к религии, привычка называть вещи своими именами, его настороженно-брезгливое отношение к политической демагогии. Томаш отнюдь не борец. Ему гораздо приятнее тешить себя надеждой, что все как-нибудь образуется, что удастся как-то примирить голос собственной совести с официальной национально-христианской доктриной, усиленно насаждаемой в гимназии. Но совместить чувство человеческого достоинства с духом религиозной, политической и расовой нетерпимости, с духом ханжеского насилия над личностью оказывается невозможным. Настает момент, когда Томаш уже не может отступать дальше. Он должен либо окончательно расстаться с собственными убеждениями, либо вступить в открытый конфликт с теми, кто требует от него активного сотрудничества на ниве растления чистых и доверчивых детских душ. Томаш решает уйти, бежать из гимназии. Бежать, пока не поздно, пока отравленным воздухом не пропиталась его душа, пока он еще способен рассуждать по-своему.

Это похоже на капитуляцию, но одновременно это и стихийная форма накипевшего внутреннего протеста. Бегство — первое, что приходит ему в голову. И подсознательная мечта: встретить людей, активно противостоящих окружающей мерзости. В его воображении даже сложился образ одного такого решительного человека. Этот неведомый товарищ, убежденный коммунист (Томаш немало наслышался по правительственному радио об их «подрывной» деятельности), «носит обмотанный вокруг тела бикфордов шнур, а в карманах — толовые шашки. И в своих ни к чему не обязывающих мечтах Томаш, как подручный, сверлил камень, сверлил фундамент». Он помогал взрывать «старое общество»!