Читать «Инженер Игнатов в масштабе один к одному» онлайн - страница 4

Поднявшись на трясущиеся ноги, он обнаружил, что обмерзает. Воротник дохи, шарф и подбородок покрывались слоем пористого, но прочного льда, и этот лед все утолщался. Хуже всего было то, что в валенки стал набиваться снег. Вначале Игнатов думал, что он проникает сверху, с колен, но потом понял, что снег, вбиваемый ветром в валенки, профильтровывается сквозь их ткань. Стенки валенок пропускали мельчайшие кристаллы снега, и портянки становились сырыми и холодными.

Потом спуск кончился, и Игнатов уперся в дорожный — столб. Теперь снова надо было, напрягая зрение до боли, искать столбы и считать шаги.

Когда он вспоминал впоследствии это путешествие, он говорил, что то была не работа, не борьба, не мученье, но, прежде всего, бесконечно однообразное, все время прерывающееся и начинающееся сызнова вычисление.

В нескольких километрах от поселка, в стороне от гор, дорога плутала среди болот. Ветер дул здесь то в спину, то в бока, один раз даже прямо в лицо. Это был тот единственный раз, когда Игнатов сбился с пути и потерял много времени, пока отыскал столб. Забыв о петлях дороги, он не поверил, что ветер может дуть навстречу, свернул и утратил ориентиры.

А потом опять начался счет. В темноте открывались столбы, и каждый следующий переход так неразличимо походил на предыдущий, что казалось, будто не часы, а целая вечность, огромное пустое время, разное, быть может, всей прошлой жизни, протекло с минуты, как он вышел на дорогу.

На каком-то переходе перед ним возник занесенный до крыш снегом поезд с замерзшим паровозом. Игнатов, изнемогая от усталости, тащился мимо товарных вагонов и платформ, толкался в подпиравшие их сугробы и добрался до единственного пассажирского вагона. Разгребая руками снег, он потратил минут десять, пока долез до двери. Он не кричал, зная, что никто в вагоне его не услышит.

Когда он ввалился в купе, сидевшие там люди испуганно вскочили. Это был служебный вагончик из одного отделения — четыре диванчика, столик, ярко накаленная печка. На столике стояла водка и лежал соленый муксун, на диванчиках сидело два человека: проводник и пассажир — бывший сосед Игнатова по общежитию диспетчер Симонов. Оба кинулись к Игнатову помогать раздеваться.

— Немножко дует? — спросил Симонов с ироническим участием, сдирая с Игнатова доху.

— Прежде всего, здравствуй! У порядочных людей начинают с приветствия, а не с допроса, — строго заметил Игнатов, переводя дух.

— Да я и так вижу, что здравствуешь. Послушай, у тебя вся одежда пропитана снегом, как губка водой. Садись, садись к печке, тут теплее. Михалыч, — крикнул Симонов проводнику, — развесь все это барахло над течкой, а валенки — к трубе. Вот тебе водка и муксун, пей с холоду. Сейчас будет готов свежий чай.

Игнатов от водки отказался, с наслаждением вытянулся на диване. Густое приятное тепло медленно проникало в тело. От шарфа и валенок шел белый пар, лицо горело, как будто обожженное, кипятком. Проводник подал стакан крепкого чая. Игнатов мельком взглянул в висевшее на стене зеркало. Обморожений не было, но кожа приняла кирпично-красный оттенок.