Читать «Палачи и жертвы» онлайн - страница 54

Поговаривают, что Абакумова намеревались сжить со света заодно с «ленинградцами», но Сталин якобы воспротивился. Трудно сказать, так было или нет, хотя исключать этот вариант нельзя — слишком велик соблазн завладеть МГБ. Однако слово Сталина перевесило, благодаря чему Абакумов продержался еще год.

Впоследствии Маленков сказал в узком кругу: «Я избавил вас от Абакумова!» Почти то же самое говорил и П. К. Пономаренко, в ту пору один из секретарей ЦК ВКП(б). Думаю, что здесь нет существенного противоречия, так как Пономаренко всецело ориентировался на Маленкова. Для них обоих, с высоты занимаемого положения, подполковник Рюмин казался тараканьей мелкотой, однако его заштатность в данном случае пошла на пользу — донос ничем не примечательного, рядового чекиста при известной сноровке посредников мог прозвучать как глас народа, в то время как генеральская кляуза могла возбудить подозрения Сталина. Как действовал Рюмин — на свой страх и риск, либо по наущению сильных мира сего? — эту тайну он унес в могилу. Важно то, что донос Рюмина был передан Сталину из рук в руки кем–то из секретарей ЦК — то ли Пономаренко, то ли самим Маленковым. А дальше Берия и Маленков убедили Сталина, что Абакумову больше нельзя доверять.

Сменивший Абакумова Игнатьев был ставленником Маленкова, но Берия тоже не пронес ложку мимо рта — внедрил в МГБ генерал–полковника Гоглидзе, чтобы тот учил партаппаратчика Игнатьева чекистскому уму–разуму, по–товарищески делился своим многообразным опытом. А стремительное возвышение Рюмина, который был Игнатьеву, что называется, ни к чему, — это монаршеская милость Сталина, смело выдвигавшего «самородков».

Вопреки мнению недостаточно информированных подростков из организации «СДР», Маленков не был антисемитом. Не был таковым и Берия. Вероятно, Рюмин, с азартом распутывая нити им же придуманного заговора, еврейских буржуазных националистов, вел дело на свой страх и риск. Крылатая фантазия вознесла Рюмина в заоблачные выси, она же его и подвела — он выдал Отцу народов столько краткосрочных векселей, что оплатить их оказалось не под силу, а Сталин не терпел пустобрехов.

Здесь, пожалуй, не обойтись без пояснений.

Мерещившиеся Сталину заговоры отнюдь не лишили его проницательности, все обвинения нужно было подкреплять более или менее убедительными доказательствами. А какие факты были у Рюмина? Только признания арестованных во вражеской деятельности в пользу иностранных разведок. На кого конкретно работали арестованные, за сколько продали врагам нашу державу, где, с кем и когда встречались, чтобы получать задания от агентов империализма, кем были сами агенты, кто из них пойман с поличным и какие дал показания, — все это преподносилось Сталину в общих чертах. Тяготевший к точности Сталин ждал, грозил, а потом вызвал Игнатьева и в гневе потребовал, чтобы «шибздика» (Рюмин был очень мал ростом) убрали. Игнатьев обрадовался и мигом сплавил Рюмина на низовую работу в Министерство госконтроля.