Читать «Палачи и жертвы» онлайн - страница 166

В 1941 г. я пошел на Отечественную войну таким, каким был воспитан в детстве — отдать всю свою жизнь, но защитить Советскую власть, нашу Советскую Родину.

Я начал войну рядовым, а окончил ее капитаном и дважды орденоносцем. Два года на фронте я был командиром батареи звуковой разведки. В прорывах под Орлом, Гомелем, Рогачовым и на реке Нарев, на участках фронта в 7 км я со своей батареей обеспечивал полное выявление всех артиллерийских и минометных батарей противника, подавленных при артподготовке по моим координатам. Моей батареей при моем руководстве и моем личном участии обнаружено на закрытых позициях 1200 артиллерийских и минометных батарей противника. Из них по моим координатам и с моей корректировкой подавлено 180 и уничтожено полностью 65 батарей…

Как свидетельствует моя боевая характеристика Командования, за неделю до моего ареста по настоящему делу в ночь с 26 на 27 января 1945 г. в Восточной Пруссии при контратаке немцев моя батарея попала в окружение. Гибель ценной секретной техники и личного состава казалась неминуемой. Я же, действуя в исключительно трудных условиях, вывел личный состав из окружения и технику спас…

Невозможно представить, чтобы человек с к/р настроениями, с к/р умыслом, а следовательно враг Советской власти, до дня своего ареста (9 февраля 1945 г.) так полно и беспредельно отдавал свою жизнь для того, чтобы отстоять Советскую власть и все ее завоевания.

Сложность моего дела заключается в том, что я в переписке с Виткевичем и при встречах с ним допускал неправильное толкование по отдельным теоретическим вопросам… Однако во всем этом не было к/р умысла, а действовал я, опьяненный самомнением молодости, увлеченный диалектическим материализмом, и, переоценивая свои способности, пытался поскорее иметь свои собственные «оригинальные» суждения и впал в горькое и тяжелое заблуждение…

Но если допустить, что меня в какой–то мере можно считать виновным по ст. 58 п. 10, если все мои ошибки считать преступлением по ст. 58 п. 10, то обвинение по пункту 11 ст. 58 УК исключается совершенно…»

Словом, это была попытка оспаривать постановление Особого Совещания с позиции логики и норм права, что в те времена было заведомо обречено на неудачу. Так и случилось — жалоба Солженицына путешествовала по инстанциям примерно два месяца, после чего ему был направлен ответ трафаретного содержания:

«Начальнику ОЛП МВД Москва, Матросская тишина, 18 с. т.

Прошу объявить з/к лагучастка N2 121 СОЛЖЕНИЦЫНУ Александру Исаевичу, 1918 г. рождения, что его дело прокуратурой проверено.

Жалоба СОЛЖЕНИЦЫНА о пересмотре решения по его делу оставлена без удовлетворения.

Военный прокурор ВП войск МВД СССР полковник юстиции Кузьмин.

23 августа 1947 №2/257395–47».

Без сомнения, найдутся люди, склонные и сегодня упрекнуть Солженицына в двуличии, в лживости и в прочих смертных грехах. Еще бы, в только что процитированном заявлении он, видите ли, уверял, что готов был отдать жизнь за социализм, построенный в одной отдельно взятой стране, а сколько едких, как щелочь, мыслей впоследствии написано о пороках того же социализма?