Читать «Палачи и жертвы» онлайн - страница 111

К моменту, когда Берия твердо взял в руки карательные органы страны, Рухадзе уже сидел в Лефортово, в то время как Маленков формально занял место Сталина, а Игнатьев был избран секретарем ЦК КПСС, курирующим МВД. Что же касается Рюмина, то он был совершенно беззащитным и при умелом обращении мог потянуть за собой других. Поэтому Лаврентий Павлович начал с Рюмина.

СОРТИРОВКА

В наследство от упраздненного Министерства государственной безопасности СССР Берии достались Внутренняя и Лефортовская тюрьмы, битком набитые «врагами народа». С ними надо было что–то решать, и то, как поступил Берия, четко характеризует и его самого, и те критерии, которыми он руководствовался.

Созданная по распоряжению Берии комиссия вникла в материалы следствия по делу врачей- убийц, передопросила арестованных, затребовала объяснения от каждого члена следственной группы и в месячный срок завершила свою работу, составив убийственной силы документ, вынесенный на рассмотрение Пленума ЦК КПСС. Берия доказал, что Игнатьев, будучи министром госбезопасности с июля 1951 года по март 1953 года, не пресекал противоправную деятельность подчиненных и сам насаждал порочные методы ведения следствия, и настаивал на его аресте и привлечении к суду. Однако с его доводами не посчитались — защищая своего клеврета, Маленков смягчил удар, в результате чего Игнатьева вывели из Секретариата ЦК и вместо тюрьмы отправили в Уфу на пост первого секретаря Башкирского обкома КПСС.

4 апреля 1953 года газета «Правда» напечатала сообщение МВД СССР о реабилитации врачей. Там же под рубрикой «В Президиуме Верховного Совета СССР» была помещена следующая информация:

«Президиум Верховного Совета СССР постановил отменить Указ от 20 января 1953 года о награждении орденом Ленина врача Тимашук Л. Ф., как неправильный, в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами».

Для проведения инспекции по мегрельскому делу специальная комиссия не создавалась — поскольку в материалах данного дела затрагивались весьма деликатные моменты, Берия занялся этим лично, подключив особо доверенных сотрудников в лице генерал–полковника Кобулова и генерал–лейтенанта Влодзимирского. О том, как они работали, лучше других рассказал А. Рапава:

«16 марта 1953 года я был этапирован во Внутреннюю тюрьму МГБ СССР. Через несколько дней меня вызвал на допрос начальник Следственной части по особо важным делам генерал Влодзимирский и предложил написать обо всем в камере. Я написал все, как было, после чего меня доставили в кабинет Берии, где находились он и Кобулов. Берия подробно расспросил о моем деле и методах следствия, потом сказал, что я буду освобожден и что арестовали меня по распоряжению Сталина.