Читать «Звезды под дождем» онлайн - страница 327

— Нет, — сказал Журка, и опять в нем натянулись все нервы.

— Тогда послушай… Допустим, в той передаче Эммы Львовны были свои просчеты…

— Простите, товарищ директор, но о моих просчетах… — взвинченно перебила Эмма Львовна.

— Одну секунду. Я сказала "допустим". Но посуди сам, Журавин, разве режиссер Кергелен хотела кого-то сознательно обидеть? Зачем ей это было нужно?

— Ей нужны были выразительные кадры, — дерзко сказал Журка. Потому что в его памяти как бы размоталась вся лента передачи. И снова он увидел залитое слезами, измятое лицо женщины, услышал ее беспомощный голос: "Я же его люблю, он же сыночек мой…" И теперь он четко знал, что это было лицо Валеркиной матери…

— Ей кинокадры, а людям горе. Ни над кем, даже над виноватыми людьми, нельзя так издеваться, — уже совсем бесстрашно проговорил Журка.

— Журавин, Журавин, — изменившимся голосом произнесла Нина Семеновна. — Ты позволяешь себе лишнее.

— Тогда отпустите меня домой, — тихо попросил Журка.

— Домой — это невозможно. Ты смеешься? А спектакль? Ты должен сниматься, это твой долг. Понимаешь? Долг.

— Нет.

Виктор Борисович, Маргарита Васильевна и завуч Алла Геннадьевна качнулись к нему. Директор остановила их движением ладони.

— Журавин… Здесь собрались десять взрослых людей. Опытных, знающих свое дело и, уверяю тебе, неглупых. И все говорят тебе: "Юра, ты ошибаешься". Почему ты не можешь нам поверить? Почему ты, еще мальчик, считаешь, будто ты прав, а все взрослые не правы?

У Журки заболела голова, словно опять зажглись рефлекторы. И он сказал сквозь эту боль:

— Взрослые, конечно, всегда правы. Но я еще не взрослый. Зачем мне эта ваша правота?

— Я тебя не понимаю.

— Брандукова не стала бы сниматься, если бы узнала, кто режиссер. А я, значит, должен быть предателем?

— Но Брандукова уехала во Владимир. — вмешалась Маргарита Васильевна. — Она никогда не увидит этой передачи!

— Если не увидит, значит, можно? — сказал Журка. И услышал резкий короткий смех. Это зло и непонятно засмеялся у кулисы Горька.

— Но кто же виноват, что все так сложилось! — воскликнула Маргарита Васильевна. — Нельзя же из-за одного случая срывать общее дело! Теперь с Брандуковой все равно ничего не исправить! Что же делать?

Журка не знал, что надо делать. Но он точно знал, что делать не надо.

Не надо сниматься.

— Я пойду? — спросил у Нины Семеновны Журка.

— Никуда ты не пойдешь! — Она крикнула это уже без всякого добродушия. — Довольно комедий! Эмма Львовна, у вас все готово? Сейчас будем начинать!

— Нет, — сказал Журка. И увидел, как внизу у сцены ходит взад-вперед незнакомая седая дама (наверно, тоже с телестудии). Она ходила, держалась за виски и повторяла:

— Немыслимо. Немыслимо. Какой-то мальчишка… Это не позволяют себе заслуженные артисты…

— Наверно, он думает, что передача нужна мне, — с резкой насмешкой произнесла Эмма Львовна. — Да объясните вы ему, что передача нужна тысячам зрителей. Нужна вашей школе. Людям нужна! И объясните ему, что простаивает техника! Из-за него. Он знает, во сколько обходится минута простоя телевизионной аппаратуры? А если студия предъявит счет его родителям? Они же не расплатятся всю жизнь!