Читать «Дюма. Том 45. Жорж. Корсиканские братья. Габриел Ламбер. Метр Адам из Калабрии» онлайн - страница 56

— Да, — сказал Назим, — да, я знаю твою тайну, знаю, на что ты надеешься.

— Значит, ты понимаешь, какое это будет счастье — видеть, как эти белые, такие гордые и жестокие, будут унижаться и умолять нас в свою очередь? Понимаешь ли ты, как мы будем счастливы, когда заставим их работать по двенадцать часов в день? Понимаешь ли ты, что мы тоже сможем их бить палками, стегать розгами? Их двенадцать тысяч, а нас двадцать четыре; в тот день, когда мы все соберемся, они пропали.

— Я скажу тебе то же, что сказал мне ты, Лайза: десять шансов против одного, что тебе это удастся.

— Но я отвечу тебе так же, как ты ответил мне, Назим, — сказал Лайза, — есть один шанс против десяти, что мне это удастся; прошу, останься…

— Я не могу, Лайза, не могу. Душа матери явилась и повелела мне вернуться на родину.

— Она тебе являлась?

— Вот уже две недели каждый вечер птичка фонди-джала садится над моей головой: та самая, что пела над ее могилой на Анжуане. Она прилетела ко мне на своих слабых крылышках через море. Я узнал ее пение, послушай!

И в самом деле, в тот же миг мадагаскарский соловей, сидевший на самой высокой ветке дерева, возле которого лежали Лайза и Назим, начал мелодично издавать трели над головой братьев. Оба слушали, грустно опустив голову, до того мгновения, пока ночной певец не умолк; он полетел в сторону родных краев двух невольников, и те же трели стали слышны в пятидесяти шагах от них; затем он отлетел еще дальше в том же направлении и в последний раз завел свою песню, далекое эхо родины, однако на этом расстоянии самые высокие ноты уже нельзя было различить; наконец, он еще раз перелетел так далеко, так далеко, что напрасно прислушивались два изгнанника: ничего уже не было слышно.

— Он вернулся на Анжуан, — сказал Назим, — и он еще прилетит за мной и будет указывать мне путь до тех пор, пока я не вернусь в свой край.

— Тогда беги, — сказал Лайза.

— А как это сделать? — спросил Назим.

— Все готово. В одном из глухих мест на Черной реке напротив утеса я выбрал огромное дерево, в стволе его выдолбил челнок, из ветвей вырезал два весла. Я надпилил дерево выше и ниже челнока, но не повалил его, чтобы никто не заметил отсутствия его вершины посреди чащи; стоит толкнуть ствол — и дерево упадет, а затем — дотащишь челнок до реки и плыви себе по течению. Если ты решил бежать, Назим, ну что ж, тогда сегодня ночью отправляйся!

— А ты, брат, разве не поедешь со мной? — спросил Назим.

— Нет, — ответил Лайза, — я остаюсь.

Назим глубоко вздохнул.

— А почему ты не хочешь, — спросил он, помолчав с минуту, — вернуться вместе со мной в страну наших отцов?

— Почему я не поеду, я тебе уже объяснил, Назим, вот уже год, как мы готовим восстание, наши друзья выбрали меня вождем. Я не могу предать наших друзей, не могу покинуть их.

— Не это удерживает тебя, брат, — сказал Назим, покачав головой, — есть и другая причина.

— Какая же другая, как ты думаешь, Назим?

— Роза Черной реки, — ответил негр, пристально глядя на Лайзу.