Читать «Холоп августейшего демократа» онлайн - страница 40
Валерий Николаевич Казаков
— Было у отца три сына. Выросли детки. Вывел их отец в чисто поле, дал в руки по стреле калёной и говорит: «Натяните, сыночки, ваши тугие луки, пустите стрелы в разные стороны, где у кого стрела упадёт, тот там свою любовь и найдёт». Стрельнули детки, и попал старший среднему в жопу, а младший себе в руку.
Народ дружно засмеялся, и анекдоты пошли косяком. После, с подачи дуайена, завели разговор о неразберихе, творящейся в представительстве, о ненужности и глупости присылаемых оттуда бумаг и запросов.
— Абсолютно вы правы, Казимир Желдорбаевич, — поддержал его Тангай-бек, и главное, что всё им необходимо присылать немедленно. А где эту немедленность сыскать, когда в уделе света не бывает по три-четыре дня. Или как ты заставишь уездного голову и председателя народного каганата ежемесячно ездить на стац-совещания, когда совещания эти им нужны как мёртвому ослу припарки?
— А что с него возьмёшь, вояка, одним словом, — со вздохом произнёс дуайен. Вот вам, Енох Минович, и подтверждение слов досточтимого Тангай-бека. Был бы Генерал-Наместник из наших, компру бы на всех давно нарыл, так что, как цуцики, к нему бы все бегали по первому зову. Я-то по первости принёс полный расклад — что, где, кто, с кем и как, а он мне говорит: «Это всё гадости, Казимир Желдорбаевич, и фискальство, недостойное честного государственного служащего. Вы это, говорит, бросьте», — а сам-то бумажку забрал и в стол. Но толку никакого. Небось, вам скучно у нас после столиц да заграниц? — без перехода вдруг спросил он у Еноха.
— Отчего же? — разулыбался хозяин застолья. — Весьма забавно и во многом поучительно. Я, правда, не из жандармского корпусу, но понятия об истинной службе имею и накоротке знаком со многими из руководства внешнеполитического департамента вашего ведомства. Поверьте, господа, буду весьма признателен и рад, если вы просветите меня о делах в моём уделе, действительно интересно, да и полезно знать всё, в том числе и «кто, с кем и как».
— Сегодня уже поздновато, народ уже поднабрался и, кроме плясок половецких да срамных девиц, ни о чём другом говорить не сможет, а вот завтра с утра вы Юнуса попытайте. Он ваш сосед, да и родни в вашем уделе у него полно. Он-то порасскажет, — понизив голос, посоветовал Казимир Желдорбаевич.
— Спасибо, только я было сегодня в ночь собрался уехать восвояси.
— О-о, мил человек! Вы это из головы выкиньте! Ночами у нас неспокойно, ушуйники пошаливают. Да я уверен, и на посту из городу вас одного не выпустят. Так что гуляем, как вы давеча сказали, до упору. А вот и девчонки пожаловали. Эй, бойцы невидимого фронту! Самую красивую сегодняшнему имениннику, Еноху Миновичу!
Все загалдели. Бросились строить слабо одетых девиц, весело поворачивая их и изгибая в разные стороны.
«Ровно лошадей выбирают, — подумал Енох и остановил свой взгляд на миловидной высокой девушке лет тридцати, в простенькой красной кофточке и застиранных джинсах. Длинные рыжие волосы, припухшие силиконом губы, светло-серые глаза, слегка вздёрнутый носик и настырный, выступающий вперёд подбородок. — Чего ей неймётся? В городе бы встретил, принял бы за студентку из добропорядочного семейства. Эх, сложна ты матушка-судьба подрастающего поколения на бескрайних просторах любезного отечества».