Читать «Холоп августейшего демократа» онлайн - страница 38

Русская попойка отвратительна, но попойка русских чинов­ников отвратительна вдвойне и, может быть, сопоставима по сво­ей ненасытности только с пьянкой братьев по бывшему лагерю социализма, сейчас уже вовсю свободных, гордых и безбожно бедных, отчего всё время норовящих объединиться то в какие- то великие княжества, то в графские демократии, то в народные ханства. Многие, кстати, предполагают, что слияния эти не об­ходятся без пресловутой тяги данных этносов к всеобъемлющей халяве и несусветной зависти.

Настоящая пьянка начинается с осознания дармавщины и открывающихся в этой связи перед тобой перспектив. Негром­кая фраза, произнесённая Енохом Миновичем при выходе из представительства: «Господа, попрошу вас в заведении не стес­няться, я человек состоятельный и для друзей жалеть презрен­ный металл не стану! Гуляем сегодня по полной!» — была всеми услышана и воспринята как руководство к действию.

Вообще следует отметить, что чиновник ни в одном государ­стве не любит пьянствовать на свои кровные и всячески стремит­ся изобрести любой способ кутнуть за счёт казны или дохода со­граждан. Однако до такого разгула, как у нас, им далеко пока. Там никому и в голову не придёт, что можно, скажем, в обед собрать пол-управления или департамента Главной Администрации стра­ны и увести трапезничать в один из фешенебельных ресторанов, открытых неподалёку специально для этих целей. Это исконно наше изобретение, как и сногсшибательные бани с общим бассей­ном и девочками, расположенные в старинных подвалах, напро­тив парадного входа в Конституционный суд, под одной из глав­ных чиновных площадей столицы. Так что наверху тебя началь­ство дрючит, ну, а в подвале ты уже сам душу отводишь! И ещё не известно, где больше удовольствия, наверху или в сумрачных УГРовских казематах, а главное, кому от этого лучше — тебе или твоему начальнику. Вот такие прелести в главном городе страны, а уж о провинциальных нравах и говорить не следует!

Конечно, в российском разгуле главное — задать правиль­ный тон и темп застолью, а это зависит от управителя столом или, по-базарбузучьи — тамады. В нашем случае в питейном заведении люди собрались дошлые, вместе прошедшие и моря водки, и отроги наветов, и зыбучие пески интриг. Оказалось, что у всей этой разномастной братии были свои неписаные законы, даже свой дуайен — здоровенный, лысый дядька, сыплющий шутками направо и налево, при этом уже пятнадцатый год ис­полняющий обязанности наместника по Уй-Щегловскому уделу. Ему и было поручено ведение стола. Тосты или заздравницы, как сейчас принято говорить, мало чем отличались от обычного чиновного застолья, а после пятого стакана и вообще перешли в сугубо служебное русло. Почему-то так уже у нас заведено — на работе больше говорить об отдыхе и любовных похождениях, а за дружеским столом о службе да чаяниях народных. Намест­ники Наместника ничем от своих собратьев, удобно рассевшихся на всех ветках государственного древа, не отличались. Заздравницы говорились по кругу, но из-за малочисленности избранной компании, скоро пошли на второй виток, вот тут и пришла оче­редь тех полуправдивых разговоров, к которым Енох с интересом прислушивался, чтобы выловить из них разные сведения об из­наночной стороне своей будущей службы.