Читать «Никита Никуда» онлайн - страница 5

Но вот еще что: когда гроб заколачивали, перед тем как в могилу его опустить, покойный то ли всхлипнул, то ли всхрапнул, но никто этого не заметил, кроме столяра. Но поскольку последний был несколько пьян, то и не был вполне уверен, что ему не почудилось, да и гвозди гнулись. Да и поминальную вечеринку не хотелось откладывать. Так что об этом обстоятельстве он предпочел умолчать.

Кладбище - Селиверстово - располагалось за городом, километрах в трех. Памятники и кресты с шоссе различались отчетливо, что же касается маленькой глупой речушки, отделявшей погост от Белого бора, то о ней можно было только догадываться, настолько укромно она текла, а бывало и так, что русло ее высыхало. Почему бор назван был Белым, сейчас трудно судить. Говорят, что прятались в нем местные жители от колчаковской мобилизации, а потом и колчаковцы - от РККА. А дезертир Спиридонов, партизан и паразит, скрывался в нем и охальничал вплоть до подведения итогов гражданской войны. И может быть, партизаны и призраки прошлого гуляют до сих пор еще в этом лесу, но днем они прячутся, а ночью воочью не очень видны.

Привет, приют.

Лунный серп, словно немой вопрос, завис над бором. Ни звука, ни ветра, ни птицы ночной. Звезды замерли в невесомости. Замер мир, как перед Событием. Даже деревья замерли, замедлив рост.

Тревожно как-то на душе. Трепетно. Тени темного прошлого, черная начинка ночи обступали погост.

Кресты: шестиконечные - православные; католические - трефовым фертом; памятники - с датами жизни земной. Ряды, улицы, кварталы, где окопались покойники, где их уже не достанут кесари со своими податями, государства с гражданским долгом, моралисты с императивами, убийцы с пистолетами и петлей.

Воздух, казалось, сгущался над кладбищем, тенями полнился, стал плотней и черней относительно менее темных фрагментов пространства. Что-то роится, вертится - первые признаки чертовщины? Призраки в параллельных мирах? Миры в параллельных параметрах? Много чего приходит в голову по этому поводу. Это могло бы в ужас привести созерцателя - если бы это место в столь поздний час нашло своего созерцателя - особенно, если б он вспомнил про обещанный синоптиками подземный толчок.

Земля, так и есть, вздрогнула. Послышался гул. Пошатнулся крест на свежей могиле - иль померещилось? Пошатнулся еще. Бугорок шевельнулся, и по мере того как мерещилось: упавший крест, колыханье земли, и оттуда - рука? - холодом пробирало живое, созерцателю пришлось бы заклеить себе скотчем рот, чтобы не закричать. И крест, словно еще один знак вопроса, кренился над могилой.

Толчок повторился, на этот раз менее сильный, но вполне достаточный для того, чтобы вытряхнуть новопреставленного из земных недр.

Он поднялся на ноги, встряхнулся коротко: с плеч опала земля. Пиджак оказался расстегнут, брюки немного коротковаты, за которые тут же он ухватился и, поскуливая от нетерпения, отвернулся к соседней оградке, где и устроился со своей струей. И по мере того, как иссякала струя, стон превращался в невнятный напев. Крутится, вертится...