| And, this expression of paternal feeling uttered, Kifa Mokievitch left Moki Kifovitch to his heroic exploits, and himself returned to his beloved subject of speculation, which now included also the problem, | И, показав такое отеческое чувство, он оставлял Мокия Кифовича продолжать богатырские свои подвиги, а сам обращался вновь к любимому предмету, задав себе вдруг какой-нибудь подобный вопрос: |
| "Suppose elephants were to take to being hatched from eggs, would not the shell of such eggs be of a thickness proof against cannonballs, and necessitate the invention of some new type of firearm?" | "Ну, а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы толста была, пушкой не прошибешь; нужно какое-нибудь новое огнестрельное орудие выдумать". |
| Thus at the end of this little story we have these two denizens of a peaceful corner of Russia looking thence, as from a window, in less terror of doing what was scandalous than of having it SAID of them that they were acting scandalously. | Так проводили жизнь два обитателя мирного уголка, которые нежданно, как из окошка, выглянули в конце нашей поэмы, выглянули для того, чтобы отвечать скромно за обвиненье со стороны некоторых горячих патриотов, до времени покойно занимающихся какой-нибудь философией или приращениями на счет сумм нежно любимого ими отечества, думающих не о том, чтобы не делать дурного, а о том, чтобы только не говорили, что они делают дурное. |
| Yes, the feeling animating our so-called "patriots" is not true patriotism at all. | Но нет, не патриотизм и не первое чувство суть причины обвинений, другое скрывается под ними. |
| Something else lies beneath it. | К чему таить слово? |
| Who, if not an author, is to speak aloud the truth? | Кто же, как не автор, должен сказать святую правду? |
| Men like you, my pseudo-patriots, stand in dread of the eye which is able to discern, yet shrink from using your own, and prefer, rather, to glance at everything unheedingly. | Вы боитесь глубоко-устремленного взора, вы страшитесь сами устремить на что-нибудь глубокий взор, вы любите скользнуть по всему недумающими глазами. |
| Yes, after laughing heartily over Chichikov's misadventures, and perhaps even commending the author for his dexterity of observation and pretty turn of wit, you will look at yourselves with redoubled pride and a self-satisfied smile, and add: | Вы посмеетесь даже от души над Чичиковым, может быть, даже похвалите автора, скажете: "Однако ж кое-что он ловко подметил, должен быть веселого нрава человек!". И после таких слов с удвоившеюся гордостию обратитесь к себе, самодовольная улыбка покажется на лице вашем, и вы прибавите: |
| "Well, we agree that in certain parts of the provinces there exists strange and ridiculous individuals, as well as unconscionable rascals." | "А ведь должно согласиться, престранные и пресмешные бывают люди в некоторых провинциях, да и подлецы притом немалые!" |
| Yet which of you, when quiet, and alone, and engaged in solitary self-communion, would not do well to probe YOUR OWN souls, and to put to YOURSELVES the solemn question, | А кто из вас, полный христианского смиренья, не гласно, а в тишине, один, в минуты уединенных бесед с самим собой, углубит во внутрь собственной души сей тяжелый запрос: |
| "Is there not in ME an element of Chichikov?" | "А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?" |
| For how should there not be? | Да, как бы не так! |
