Читать «Газета Завтра 24 (1176 2016)» онлайн - страница 53

Тема загробного бытия не обсуждается — согласно материалистической науке, оно невозможно, вместе с тем показательны "оговорки" у поэтов и писателей: "Да. В дальнюю область, в заоблачный плёс / Ушёл мой приятель и песню унёс". Атеист ничего и никуда не уносит — некуда ибо. Тут — иное! От сакрализации героической смерти поэзия постепенно перешла к её романтизации — явились образы "комиссаров в пыльных шлемах" и кавалергардов, чей "век недолог". На рубеже 1960— 1970-х годов в творчестве многих соцреалистов возникли подражания средневековой и ренессансной живописи. Молодые строители напоминали апостолов с фресок, а девушки-студентки — мадонн. Замечательны словесные обороты, никак не указывающие на тотальное безбожие советской парадигмы. В официальном лексиконе бытовало устойчивое сочетание — "храм науки", что подчёркивало отношение власти к этой наиважнейшей сфере. "Храмом музыки" мог именоваться концертный зал или какая-нибудь филармония. Это — место, где надо вести себя торжественно и чинно. Большевистская "запредельность", о которой говорил Бердяев, оказалась эклектичной — в ней было много и от язычества, и от христианства (причём культ истового труда — это узнаваемый протестантизм). Писался причудливый догматический узор, выраженный тезисом: "Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием…" Суеверие — нечто противное любой вере. Есть учение — всесильное, верное. Почему — верное? Даёт цельное миросозерцание. Бесспорно.

Нелишне сравнение с Третьим Рейхом, коему досужие фантазёры приписывают мистериальность, языческую символику и зловещую сверхъестественность. Безусловно, гитлеровская верхушка увлекалась мистикой, но в данном случае это было последним вздохом Серебряного века — тогда весь мир интересовался магией, поисками эликсиров, чаш и заклинаний. Все "оккультные общества", которые якобы привели нацизм к власти, процветали как раз в 1900-1910-х годах. Игры Генриха Гиммлера в рыцарские ордена, исповедующие при этом дохристианские культы, никак не влияли на социально-духовный климат Рейха. Общество нацистской Германии жило в сугубо реалистичном, "жующем" мире, где ценность явления оказывалась в прямой зависимости от его съедобности, а Гитлера они выбрали с голодухи, а не потому, что восстал дух Фридриха Великого и попросил их об этом. Все сферы бытия пронизывал торжествующий биологизм. Когда мы пытаемся рисовать войну как столкновение света и мглы, мы… льстим нацистам. То было противостояние романтиков-богоносцев, ошибочно полагающих себя безбожниками, — с хорошо скроенными биороботами, которым хотелось латифундий, ресурсов, еды и бесплатной рабочей силы. Поэтому победа советского мира — это ещё и триумф нашего идеалистического (по факту!) мышления над их физиологическими устремлениями.