Читать «Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года» онлайн - страница 323

Всего мимо Александровской колонны прошло более ста тысяч воинов. Среди них – юнкер Михаил Лермонтов… Пройдёт совсем немного времени, и не победитель, а побеждённый станет кумиром одного из величайших поэтов России…

Впрочем, если вдуматься, только так и могло случиться: обаяние гения неотразимо. Особенно – для способных его оценить.

Почти сразу после открытия колонны родилась легенда: пока ангел будет парить над городом, Петербург одолеет любую беду.

Медный всадник будто разделил с ним ответственность за судьбу своей столицы, как пятьюдесятью двумя годами раньше с ним самим разделил эту ответственность первый хранитель города – ангел, вознесённый над звонницей Петропавловского собора…

С тех пор прошло двести лет, а легенда о заступниках Петербурга жива.

В годы блокады первые хранители города были бережно укрыты.

Колонна стояла незащищённой. Под обстрелами и бомбежками. И – чудо? – выстояла. Как выстоял город, который она хранит.

Я рассказывала об истории Вандомской колонны. Она сродни участи того, в чью честь воздвигнута: взлёты, падения, новые взлёты. Колонну Александра удары судьбы миновали. Даже революционная толпа на неё не покушалась.

И вот тут приходит мысль о том, что сходство этих колонн (имею в виду общую цель, с которой они были поставлены: увековечить память о победах императоров) – чисто внешнее. Да, их венчают фигуры тех, во имя кого они были воздвигнуты.

Но Вандомская колонна как была, так и остаётся памятником Наполеону, великому или ужасному, это уж как кому кажется.

А вот Александровская… Хоть и носит имя Александра, не воспринимается она как памятник российскому императору-победителю. Это памятник даже не победоносной армии, это памятник народу-победителю. Разница, думаю, существенна. Похоже, беспристрастное время раз и навсегда утвердило: даже великий человек не в силах победить великий народ. Лучше и не пытаться.

Кстати, то, что колонну или хотя бы венчающую её фигуру императора никогда не пытались сбросить, подтверждает: люди (независимо от политических воззрений) воспринимают её как памятник общенародному триумфу.

Правда, однажды на колонну всё-таки рискнули покуситься. После торжественного заседания в Таврическом дворце, принявшего решение (разумеется, единогласное) переименовать Петроград, назвать его именем недавно скончавшегося вождя мирового пролетариата, прозвучал призыв сбросить с Александровской колонны ангела и поставить на его место статую Ленина. Чтобы указывал граду и миру путь в светлое будущее. К счастью, даже там и тогда среди тех, кто имел право принимать решения, оказались люди вменяемые.

Вот и стоят они в двух с лишним тысячах километров друг от друга, на прекрасных площадях своих великих столиц: гений, одержимый мечтой о мировом господстве и ставший жертвой этой мечты, и человек, в силу своего рождения оказавшийся повелителем народа, который (единственный!) не подчинился воле гения…