Читать «Просека» онлайн - страница 141

Оставшись один, я посмотрел в окно. Заглянул в другую комнату. Газовая плита, стол, полка с посудой. Раскладушка. Как всё просто и хорошо получилось. Снимаю пиджак, закуриваю. Просто и славно. А я, дурак, хотел клянчить место в общежитии. Раздеваюсь.

Вечером сидим за столом: я, Шура и мужик лет под пятьдесят, маленький, коренастый. Голос у него скрипучий, будто в горле его всё заржавело. Держится хозяином: сам наливает в рюмки, с хозяйкой разговаривает больше жестами, взглядами. Исподтишка выведывает, кто я такой. Он приехал раньше меня в Питер, потому будет спать здесь, а я во дворе, в сарайчике.

— Отлично, — говорю я.

Сарайчик весь в щелях. Старинный диван, пол дощатый. Пыли нет. Дни и ночи стоят тёплые.

Шура работает в столовой какого-то военного училища. Дома она обеды не готовит, приносит еду в судках. Как-то утром она угостила меня обедом, он до того оказался вкусным, что вечером в столовой я не съел рыбу с картошкой. Выпил только компот и ушёл. И первого, и второго она приносит больше, чем ей нужно. К ней бегают поесть соседские ребятишки.

— Кушайте, кушайте, солдатики вы мои, — приговаривает Шура, накладывая в тарелки.

Если б не эти солдатики, я б напросился столоваться у неё. Соседи Шуры, в основном пожилые женщины, работают на овощных базах, в магазинах. По вечерам в их квартирах двери нараспашку, я толком не понял, кто к какой семье принадлежит. И они в ссорах участвуют все разом.

Когда я в первый раз услышал крики, доносившиеся из коридора, думал, там идёт побоище. Прибежал из сарайчика, стал в дверях. Ссорились молодая женщина Люба — крепкая, с сильными ногами и серо-зелёными красивыми глазами — и девчонка лет пятнадцати, Катя.

— Ещё посмотрим, какой ты будешь! — говорила Люба. — Школьница, в школу ходит!

— Да, хожу. А уж такой, как ты, не буду, — спокойно ответила Катя.

Соседи толпились в коридоре, громко обсуждали, кто прав, кто виноват.

— Посмотрим, посмотрим, — говорила Люба, — цыплят по осени считают, милая моя. Заимеешь вот такого, — кивнула она на своего пятилетнего сынишку Ваську, — тогда другую песенку запоёшь. А то книжечки в её портфельчике кто-то пачкает! — Люба откинула назад голову, растопырила пальцы, прошлась с гордым видом, должно быть копируя Катю. Засмеялась и скрылась в комнате.

Соседи тоже разошлись, уже весело переговариваясь.

По вечерам, когда щели моего сарайчика освещались, Люба приходила ко мне поболтать. Усаживалась либо на колесо от грузовика у стены, либо на диван. Качая ногами, пересказывала содержание недавно увиденного фильма, по нескольку раз повторяя особенно острые моменты. Вдруг умолкала, прислушивалась.

— Потуши лампу, — таинственно шептала она, оглядывая стены, — а то в щели нас видно, а мы никого не видим.

Я задувал огонь. Она устраивалась поудобней, и теперь таинственней и завораживающе звучал её полушёпот.

Однажды, вернувшись рано из города, я зашёл зачем-то к Шуре. Люба сидела возле открытого окна. Васька её стоял рядом, рассматривал какую-то коробочку.