Читать «Горькое вино Нисы (Повести)» онлайн - страница 88

— Позвать не могу.

— А Игнатий Ефремович где? Передайте ему трубку, — заволновался Сергеи.

— Игнатий Ефремович уехал, — ответил незнакомец и добавил, чуть помедлив: — Не звоните больше ему.

Раздраженный, обеспокоенный, вышел Сергей из переговорной и тут же решил: надо ехать.

С трудом дождавшись утра, он пошел в школу, выпросил у директора три дня, договорился, чтобы подменили на его уроках, купил билет на вечерний рейс и дал Вере телеграмму. Прилететь без предупреждения казалось низостью, словно он подглядывать собирался за ней, шпионить, застать врасплох. «Прилечу одиннадцатого двадцать два тридцать люблю целую твой Сергей». Эти три слова — люблю, целую, твой — он вымарывал несколько раз, комкал испорченные бланки и швырял в корзину, наконец, все-таки решился и оставил.

Дома никого не было — отец в командировке, мать на работе. Он знал это и спокойно собрал свой портфель, не опасаясь ненужных расспросов. Посидел над белой тетрадью, полистал, почитал, но отвлечься не смог. Далекими, неинтересными казались нисийские страсти. Вдруг у него мелькнула мысль, что теперь он уже никогда не закончит рукопись, но он отогнал ее. Все образуется, он снова обретет спокойствие и продолжит работу. Там и осталось немного — переписать заключительные главы. Не так у него все завершалось. Однако уверенности не было.

На столе он оставил записку матери: «Срочно уехал в Ашхабад на три дня. Сергей». Но уже в дверях понял, что очень уж сухо написал. А ведь матери писал! Стыд ожег его. Как же это получилось, что отдалился он от дорогих людей? Доверять перестал им, стал жить под покровом тайны, как под покровом ночи. Гуров, настоящий Гуров, ничем не лучше, подумал он, ощущая, как наливаются кровью щеки. Снова подсел к столу, дописал: «Вернусь — все объясню. Прости меня, мама».

В аэропорт он приехал задолго до рейса. Пока в суете дня устраивал свои школьные дела, покупал билет, телеграмму отсылал, пока собирался в дорогу, время шло своим чередом. А как вылез из автобуса и присел на скамейке в редкой тени пустынных акаций в аэропортовском чахлом скверике, время остановилось. Он посмотрел на часы, отсидев здесь, казалось, вечность, и поразился — прошло всего шесть минут. Сергей даже к уху поднес часы — не остановились ли? Но маятник тикал внутри исправно, и секундная стрелка прыгала по маленькому своему кругу. Ждать да догонять — хуже нет, вспомнил он пословицу, но легче от мудрой народной наблюдательности не стало. До самолета было еще четыре часа, да там лету еще час. А Вера…

Нетерпение согнало его со скамейки, он пошел по аллее, по узкой дорожке меж тех же акаций, мимо аэровокзала, вокруг деревянной беседки, где женщина с тремя малолетними детьми маялась на узлах в ожиданий своего рейса. Самый маленький подремывал у нее на руках, двое же старшеньких все норовили выйти из беседки на простор, от материнского глаза, и она покрикивала на них звенящим шепотом, чтобы спящего не разбудить.