Читать «Высоко над уровнем моря» онлайн - страница 34

В ротах ждали хозработы. Свои и старослужащих, которые свое уже отпахали. Так что пусть «духи» вкалывают за себя и за «дедушек».

— «Духи», вешайтесь! — крикнули их колонне из проходившего мимо строя третьей роты.

— Сами вешайтесь! — в ответ задорно крикнул кто-то из молодых, еще не спевших забыть вкус маминых пирожков и поэтому искренне верящих, что мир устроен справедливо и разумно.

…Поэтому следовало устраиваться по возможности комфортно и независимо от блажи облопавшегося чифирем «черпака». Статус ротного художника, а по совместительству — писаря, давал в этом плане неоспоримые преимущества и автоматически причислял к ротным «блатным». На такой должности всегда можно отмазаться от наряда на службу, кухню или заготовку дров ради «самого срочного на свете» приказа командира составить ведомость на получение партии зимних портянок.

Это неторопливо и доходчиво объяснил Камнев Вадиму.

Так Камнев стал «пистолетом», а Варегов — «патроном». То есть человеком, который должен, как пуля из ствола, лететь и исполнять все, что ни прикажет его «дед». В обмен за «науку», пристойное положение в роте, а также независимость от других старослужащих.

Кто-то из армейских остроумцев вывел старое феодальное правило на новый лад: «патрон моего патрона — не мой патрон». В переводе на обычный русский это означало: «Я не имею права приказывать напрямую не мне подчиненному «молодому», а также подчиненному моего подчиненного». Что ж… На самом деле это была оригинальная трактовка воинского устава, не более.

Камнев не слишком дергал Вадима. Следовало лишь по ночам, после изматывающего лесоповала в тайге (на заготовку дров сразу загнали всех молодых без исключения) до отупения чертить идиотские графики и заполнять нескончаемые ведомости.

Взамен этого художник, он же писарь, проявлял отеческую заботу: сам брал у почтальона письма, адресованные своему «патрону», и отбивал по носу количество раз, соответствующее тому или иному дню недели. Если же в конверте было что-то твердое («Фото? — У «патрона не должно быть секретов от своего «пистолета») Камнев вскрывал его, не читая, и убеждался в этом.

…-На, — художник протянул Варегову вскрытый конверт с фотографией, предварительно отстучав пять раз по носу (была пятница), — Мог бы себе оставить, для коллекции.

Накануне они поцапались из-за отказа Варегова после очередного наряда сидеть за столом и полночи расчерчивать тетрадь для политзанятий командира четвертой «непромокаемо — непотопляемой имени Патриса Лумумбы, чтоб ее черти съели» мотострелковой роты, как часто именовал их подразделение замполит батальона майор Тупиков.

На носу было 23 февраля. Полк должен был его встретить в полной боевой и политической готовности. Вот Вадим сидел и строчил конспекты для офицерского состава. К двум часам ночи, при виде зашедшего в Ленинскую комнату гладкого от чифиря Камнева, он взбунтовался. За что и заработал «пробитие фанеры» — удар в грудь по пуговице, чтобы больнее было. Пуговица, как вечное напоминание об уроке, вогнулась внутрь.