Читать «Тропа Журавушки» онлайн - страница 46

После обеда я принималась собирать хворост и сажала вдоль свежих плит циннии. А затем забиралась на дерево и слушала лес, дожидаясь гудка паровоза. Вот следующие несколько часов в ожидании ночи были по-настоящему тяжелыми, несколько раз я с трудом удержалась, чтобы не бросить все и не удрать домой.

На четвертый день я собрала пожитки и перенесла их еще дальше в лес. В светлые предзакатные часы я училась замечать в траве самых маленьких обитателей: кузнечиков, сверчков, бабочек, мошкару. У подножия дубов, вязов, берез и лиственниц росли бесчисленные дикие цветы: лютики и ромашки, золотарник и рудбекии, козлобородник и венерины башмачки. Я так и слышала, как радуется тетя: «Бинго! Ну разве не чудо!» Это они с дядей научили меня узнавать все лесные травы.

Иногда попадался удивительный кузнечик, или раковина, или клен, от которых невозможно было оторваться. Их можно было разглядывать днями и часами, каждый раз открывая для себя что-то новое. Может, так и с людьми? Чем больше с ними общаешься, тем больше новых сторон для себя открываешь. Только вот хороших ли? Или это зависит от того, как смотреть?

Каждый день я проводила на карте линию чуть длиннее вчерашней. Итак, позади тропа Девы, лужайка с колючей проволокой (ее на старой карте, конечно, не было) и Воронья пустошь — неглубокая долина, окруженная кленами, где из ветвей сердито каркали сотни ворон.

Позади и Детский Мизинчик. Колени подкашивались, я старалась слиться с землей — уж больно неприятная легенда была записана на обратной стороне карты. Волк унес младенца, и родители обнаружили у этого обрыва лишь три крохотных пальчика. Будто автору этого показалось мало, он приписал: «Призрак младенца являлся нескольким путникам».

Дважды после этого мне снилась малышка Роза в ящике. Кто-то незнакомый заглядывал внутрь и вопрошал: «А где ее пальцы?»

От старой железнодорожной ветки остались лишь ржавые рельсы, обрывающиеся посреди леса. По обе стороны от них зияли прогалины, где когда-то валили деревья. Тут и там виднелись сухие пни, все в зазубринах. А еще вдоль дороги росли яблони — откуда им взяться в лесу? И я представила, как усталые лесорубы вытирали пот со лба, сочно хрустели яблоками и швыряли огрызки в кусты. И когда люди ушли, а железная дорога закрылась, из-под земли осторожно выглянули молодые побеги.

Время здесь текло не так, как обычно. Я не сознавала дней; все слилось в единую полосу времени, где плавно перетекали друг в друга тьма и свет. Время длилось вечно, не начиналось поутру и не замирало на закате, как мне казалось раньше. Может, и жизнь, как время, не имеет ни начала, ни конца? Может, жизнь тоже длится вечно?

И мне снилось, что Роза продолжает жить где-то рядом, и тетя Джесси тоже; мне снились мама с папой, братья и сестры, Джейк — все они были рядом, все жили вечно, я просыпалась, открывала глаза и не могла понять, куда все подевались, почему я одна.

29. Краем глаза

Каждый день я делала на кленовой палке зарубку, чтобы не потерять счет времени и вернуться домой в срок. Я по-прежнему страшно тосковала. Каждый раз, заслышав паровозный гудок, я готова была броситься домой, вновь увидеть ферму, ворваться на кухню и обнять всех, кто сидит за столом.