Читать «Наследство последнего императора» онлайн - страница 479

– Нет, я скажу о рабочем интересе в СССР.

– Вы думаете, это веселее? Не забывайте, что я все-таки воспитывалась во Франции, где женщины терпеть не могут подобных скучных разговоров! – предупредила Новосильцева.

– А я вас воспринимаю, – возразил Иван Иванович, – прежде всего как… – он смутился. – Как…

– Ну-ну! Смелее!

– Как хорошего товарища! Коллегу, прежде всего.

Новосильцева от души расхохоталась.

– Уморил! Действительно, уморил меня Иоханаанчик! – она вытерла слезы. – Ну, разве можно говорить такие страшные слова женщине, даже если вы действительно ее воспринимаете как товарища и ей к тому же всего лишь восемьдесят четыре года, а не сто восемьдесят четыре!.. Как не совестно! А еще, небось, джентльменом себя считает!..

Иван Иванович не знал, куда деваться. Он схватил сушку, в две секунды сжевал ее, схватил вторую, она исчезла быстрее первой, потянулся за третьей, и тут Новосильцева его остановила.

– Стоп-стоп! Вы, я вижу, обрадовались. Решили, что я обиделась, поэтому не буду выслушивать вашу историю про вашего коллегу и позволю вам слопать все сушки. Не выйдет! Продолжайте! Я же знаю, что ваша даже самая скучная история имеет интересный подтекст. Ваши басни, как у Крылова – все с моралью.

– Так вот, – послушно убрал руку от сушек Иван Иванович. – Одному моему коллеге… то есть коллеге, а мне было приказано сгонять на Украину в город Кировоград и разобраться с одним крайне неприятным делом. Этот Кировоград – удивительный городишко. Точнее, был таковым. Областной центр, до революции назывался Елисаветградом, вырос из крепости, основанной еще Суворовым во время войны с турками. И через сто примерно лет там появились около десятки школ, масса библиотек, свой русский и украинский драматический театры, оперетта… Славный этот городишко, еще до его переименования в тридцатые годы в Зиновьевск, называли «маленькими Афинами». Гордилась публика своими увлечениями – литературой, театром, музыкой. Но был там еще и один уникальный завод – до революции он принадлежал итальянцам братьям Эльворти, а потом стал называться «Красная звезда»…

– А сейчас кому принадлежит?

– Каким-то «новым нерусским». Завод, один из немногих в СССР и Европе, выпускавший сельскохозяйственную технику – по нескольку тысяч сеялок в год…

– Иоханаанчик, дорогой, – остановила его Новосильцева. – Не интересны мне сеялки! Лучше уж про карты, вино и оперетту. Или о собаках.

– Будут и собаки, – успокоил ее Иван Иванович. – Да еще какие! Такие псы, что своей рукой их расстрелять – райское наслаждение! Еще немного терпения… Итак, две-три тысячи сеялок в год. Сейчас завод развален. Отмечу попутно: демократы-реформаторы твердили нам, что наши беды оттого, что нет настоящего хозяина ни на заводе, ни в поле. Государство – не хозяин. И вот пришел хозяин, частный собственник. И просто уничтожил промышленность и сельское хозяйство – повсюду… Но в лучшие времена на «Красной звезде» руководил главным сборочным цехом некто Анатолий Ильич Пивнев, мой давний, хоть и шапочный, знакомый. Отличный мужик, прекрасный организатор. Конечно, член партии, убежденный коммунист. И вдруг этот убежденный коммунист, который прекрасно знает, кроме всего прочего, как надо себя вести в партийном сообществе, чтобы не отправиться в Магадан, – он учудил такое, что я до сих пор не могу забыть… – он взял еще одну сушку, потом подумал и положил ее на место. – Итак, Хрущев придумал снизить расценки и тарифы в промышленности, а в сельском хозяйстве – поднять розничные государственные цены. Но не закупочные, по которым государство покупало продовольствие у села, а розничные – на сливочное масло, молоко и так далее. В городе Новочеркасске по этому случаю рабочие попытались пройти по улице демонстрацией протеста, свободу которой им гарантировала сталинская конституция, но их встретили пулями – как при царе! Десятка два убитых. Среди них и дети.